Измена. Право на истинную - стр. 32

Бросается к нам, но под звон колокольчиков резко разворачивается и отпрыгивает в сторону. В этом прыжке и тихом золотом треньканье на ветру я улавливаю удары трех сердец. И речь не про меня и слугу, что мрачно молчит, а про Илину и…

— Вот черт, — шепчу я, всматриваясь в волчью морду, искаженную оскалом неприязни. — Только не говори, что ты…

— Да, милорд, — хмуро отзывается слуга. — Ваша супруга в положении.

Илина срывается с места. Продирается с рыком через кусты и скрывается в лесных тенях. Минута шокированного молчания, и мой рев летит к кронам, распугивая певчих пташек.

— Илина!

Она игнорирует приказ вернуться, и я смеюсь на грани истерики:

— Вот дрянь… — с трудом встаю, зло отмахиваясь от слуги и поскрипываю зубами, — да я на тебя всех охотников спущу. Бежать некуда, Илина. Я тебя везде достану.

19. Глава 19. Будет больно

Врываюсь в приемную залу, шагаю мимо Старейшин, которые, вероятно, рулили тут в мое отсутствие. Среди них — мой дед, Первый Старейшина, который недовольно кряхтит:

— Вернулся?

Остальные старики лишь переглядываются. Сквозь витражи окон преломляется лучи солнца и расползаются на каменном полу и ковровой дорожке цветными пятнами. Меня при каждом шаге пробивают болезненные судороги и дикая ярость, но ее сдерживает шелковое полотно. Золотые зачарованные нити раскалены и обжигают кожу.

— Какие новости? — поднимаюсь на возвышение и опускаюсь на трон, обитый белым бархатом.

— На несколько месяцев в лес ушел… — зло начинает мой дед и хмурит седые брови.

— Тому были причины, — низко и утробно рычу я в ответ. — Верховный Жрец, вероятно, тебе доложился, раз ты тут со своими дружками поселился. Если так, то должен был сказать, что опоил меня отравой.

— Где Илина, твоя супруга? — зло щурится.

— Все еще в лесу.

При упоминании имени Илины, кажется, желудок переворачивается, а кишки связываются в узел. Голова гудит, а позвоночник будто идет трещинами. Адски больно. И я на грани обморока, но я вышел на свет и я не уступлю придурочному волку, который готов привести все к краху из-за Илины и оставить своих потомков диким зверьем.

— Мы все знали, что вы вернетесь, Альфа, — заискивающе говорит один из Старейшин, и мой дедуля закатывает глаза, — Лес не отказался от вас. Ваша сила неоспорима.

— Да хорош подлизывать, — дед кривится.

До сих пор бесится, что я его попер с места Альфы по воле Леса. Вот теперь заведует стариками и делает вид, что очень важный в своем статусе Первого Старейшины.

— Вы свободны, — закрываю глаза под новой волной боли и едва сдерживаю рык.

Мышцы словно режут ржавым ножом, а под ногти загоняют иглы, смазанные ядом. Во рту чувствую вкус крови.