Измена. Охотница из графства Медведя - стр. 26

— Надеюсь, теперь ты успокоилась, — произносит он с тяжелым вздохом.

Лаббéрт, глядя в небо, усмехается, а после поднимается. Её тело болит от пропущенных ударов, и у неё почти не осталось сил. Однако она ни о чём не жалеет. А ещё она счастлива, потому что в глазах Фалко сумела разглядеть то же желание и азарт, что живут внутри неё.

12. Глава 12

Лаббéрт чувствует в воздухе знакомый аромат. Он сводит с ума, не даёт заснуть ночью. Девушка поднимается со своей лежанки и выходит на двор. Прохладный ночной ветер обдувает лицо, треплет длинные волосы. Сколько раз она думала остричь их, но каждый раз Берн отговаривал. Порой Лаббéрт думает, что это из-за того, что она напоминает ему её родную мать.

Она с досадой заглядывает в кадку с водой. В свете полной луны оттуда на него глядит её отражение. Правда ли её родная матушка была так красива, как говорит Берн? Если судить по Лаббéрт, то ничего особенного.

Девушка тяжко вздыхает и разбивает водную гладь кулаком. Холодные брызги летят в лицо, заставляя чувствовать озноб.

— Не спится? — отец появляется в проёме сеней. Лаббéрт нехотя зачерпывает воду и подносит к лицу.

— Да вот, жарко стало. Решила умыться, — отвечает она и вся внутренне напрягается от холода.

Будто зная, что Лаббéрт чувствует на самом деле, Берн подходит и набрасывает ей на плечи свой плащ. Он виснет на ней, но хорошо греет. Лаббéрт разрывается между желанием сохранить свою легенду и остаться в тепле.

— Свежо стало по ночам, — задумчиво произносит Берн, глядя на звёздное небо. — Надень — прими за старческий каприз.

Лаббéрт кивает, кутаясь плотнее. Берн садится на крыльцо и некоторое время просто молчит. Ждёт чего-то? В душе Лаббéрт вновь появляются сомнения. Она вздыхает и закусывает губу. Никогда ещё она не чувствовала себя настолько неуверенно.

— Ата?

— Да?

— А как ты понял, что полюбил маму? — зачем-то спрашивает она, хотя собиралась поговорить совсем о другом.

— Нас друг другу сосватали, — отвечает Берн. — И сначала она очень боялась меня. Примерно, как ты своего первого жениха.

При упоминании о прошлом Лаббéрт краснеет. Радуется тому, что темно и никто не видит.

— Я думал: «Неужели я такой дикий и страшный, как обо мне говорят?» Захотелось показать ей, что я бываю и другой — добрый и заботливый.

Лаббéрт кажется, что только незрячий не заметил бы, насколько мягкосердечным бывает Берн. Любой другой отец давно бы высек Лаббéрт за все её выходки.

— Но правда в том, что я не был тогда ни добрым, ни нежным, — грустно усмехается отец. — Я был воином Его Величества. И всю свою юность и молодость провел в походах. Мне пришлось учиться быть другим с ней, понимаешь? И я радовался как ребёнок, когда у меня получалось. Когда вместо страха в глазах, я видел улыбку, то был по-настоящему счастлив. Вот так я понял, что люблю.