Измена. Невозможно простить - стр. 42
Я проехал в трамвае, не оплатив проезд. Полная тетка с торчащими рыжими волосами, размахивала толстыми руками и что-то кричала про штраф. Я тихо сказал, что меня уже оштрафовала жизнь и спешно покинул трясущуюся железную кабину. Двери захлопнулись, раздался неприятный скрежет колес. Я поправил воротник и пошел туда, куда не дул порывистый ветер. По сути мне было уже все равно куда идти.
Я бродил по мостовой. Я шел и думал, разбирал варианты. Пойти в полицию? Могу сделать только хуже Ирине. Убить Сизого всего одним выстрелом в голову. Да, я хорошо умел стрелять, только умел я стрелять по мишеням, по жестяным банкам, а от одной мысли лишить человека жизни – у меня все передаривало внутри. От одного вида крови темнело в глазах и подкашивались ноги.
Я продолжал думать, как вернуть долг, как меня окликнул знакомый женский голос. Остановился, прислушался. Подумал, где мог его слышать. Вспомнил и резко обернулся. Порывистый ветер с Невы теперь дул в лицо. Девушка в красной куртке бежала мне навстречу.
- Герман! Герман!
Женская фигура приближалась. Ее густые волосы трепал ветер.
Она подбежала ближе и отдышалась. Теперь я вспомнил ее имя. Маша… Мария – подруга Ириши. Я видел ее всего дважды. На церемонии нашего бракосочетания, а второй – в нашем дворе… В бывшем нашем дворе, когда она тащила большую пачку памперсов.
- Я видела вас в трамвае, думала вы не вы…
Посмотрел на нее. Ее влажные глаза бегали из стороны в сторону.
- Где Ирина? Не могу до нее дозвониться, приходила к вам домой. А там какие-то мужики, сказали, что я ошиблась адресом. Но я не ошиблась, - в ее голосе прозвучала тревога.
Не мог ей толком ничего ответить. Буркнул что-то несвязное под нос, развернулся в обратную сторону и пошел дальше. Я очень хотел сказать, что с Ирой и малышом все будет в порядке, но не мог этого гарантировать.
Дядька как обычно встретил меня радостно. Затопил баньку, сварил картошку в мундирах.
- Ты пришел! А я тебя к обеду ждал.
- Не успел, - неохотно сказал я и снял куртку.
- По стопарику? – предложил он.
- Нет, не буду. Хватит.
- Это правильно. Тогда мой руки и садись за стол. Видок у тебя, конечно, так сказать – не из лучших. – Нас в армии в таких случаях на больничку отправляли.
- Отец рассказывал ты воевал. Ставил тебя даже в пример.
- Было дело, было дело сынок, - он похлопал меня по плечу.
Я направился в маленькую комнату с запахом хлорки. Посмотрел на свое отражение в зеркале. Черные круги под глазами, совсем заросшая щетина. От прежнего Германа осталась лишь тень и если дело так пойдет – сам ее буду шарахаться.