Избранная для невольника, или Дракон в наследство - стр. 15

Караванщик, ведомый под руку своим собеседником, делает пару десятков шагов и останавливается в изумлении.

– Була алмый! (не может быть) – восклицает он. – Ты предлагаешь мне купить дракона и эльфа?!

– Как видишь, досточтимый кибетчи, я приготовил для тебя редкий товар! – смеется вождь степняков.

– Но как это возможно? Первородных нельзя взять в плен! Как тебе удалось надеть дракону рабский ошейник? А на эльфе и ошейника нет!

Работорговец не в силах скрыть свое удивление, хотя понимает: чем больше эмоций покажет он хитрому степняку, тем выше будет цена, которую запросит тот за невольников. Но торговаться караванщик умеет. Он быстро берет себя в руки и начинает пристально изучать «товар».

– Так в чем секрет, херматле? Как тебе удалось пленить этих детей Изначальных?

– На драконе не простой рабский ошейник. Специальный, драконий. Он не дает дракону оборачиваться, отрезает его звериную суть, а вместе с ней – магическую силу. – Неохотно признается Абельгарай.  – А эльфу подселили под кожу тоткынлык-траву. Она действует только на этих Перворожденных, лишает их воли. Так что эльф очень послушный.

Альвадон, услышав, что говорят о нем, поднимает свой по-детски чистый взгляд и, кивая, произносит с робкой улыбкой:

– Альв послушный!

В затуманенном разуме эльфа каким-то чудом все еще удерживаются наставления, полученные утром от шамана. «Будь смирным, Альв. Будь послушным, чтобы работорговец купил тебя и твоего брата. Если хочешь, чтобы Кайден остался жив – веди себя хорошо».

Караванщик несколько мгновений пристально всматривается в глаза эльфа.

– Как твое полное имя, Альв? – интересуется он.

– Имя Альва – Альв, – бесхитростно сообщает зеленоглазый.

– Его зовут Альвадон, – начиная проявлять недовольство, вмешивается Абельгарай.

Но рабовладельца непросто сбить с толку.

– А что с твоим другом, Альв? – спрашивает он, кивая на дракона, голова которого покоится на коленях эльфа.

– Кайд спит. Он – дракон. Дракону надо много спать, чтобы не болеть.

– А он болеет? – тут же задает новый вопрос караванщик.

– Много болеет. Много спит.

Губы эльфа начинают подрагивать. Воспаленные глаза еще больше краснеют, но из них не вытекает ни слезинки. Он пару раз судорожно вздыхает, а потом объясняет собеседнику:

– Альву нельзя плакать. Альв должен вести себя хорошо.

– Ты хорошо себя ведешь, Альвадон, – утешает его будущий хозяин и оборачивается к вождю степняков.

– Так, значит, эльф послушный? Он – взрослый мужчина, а разговаривает и ведет себя, как пятилетний ребенок. Как ты это объяснишь, херматле?

Абельгарай злится, но понимает: правда уже вылезла наружу, и скрыть ничего не получится.