Избач - стр. 32
Кое-как вытащив скотника из удушливого смрада на воздух, председатель окунул его несколько раз головой в ту самую дождевую бочку, потом, услышав скрип телеги, замахал рукой проезжавшему мимо печнику Рашиду, чтобы тот остановился и захватил их.
Покачиваясь в телеге, Цыпкин сперва стучал зубами и кутался в мешковину, потом начал трезветь почти на глазах. На председателя он глядел с нескрываемой злобой, а когда подъезжали к правлению колхоза, откровенно сказал, тупо уставившись в одну точку:
– Зря ты меня сюда привез, председатель. Как бы не пожалеть.
– Ты мне еще угрожаешь?! – опешил Устин, поблагодарив Рашида.
– А вот увидишь, – раздумчиво заключил Никифор, самостоятельно спрыгивая с телеги. – Куда дальше-то идти? Показывай!
Ответить Устин не успел, так как увидел направлявшихся от коровника почти бегом к ним нескольких баб во главе с Антипихой. Женщины приближались стремительно, на ходу вооружались, с дороги подбирая булыжники, отламывая жерди от изгороди.
«Бабий бунт, не иначе, – подумал председатель. – Не сдобровать Цыпкину! Убьют ведь, до смерти задубасят! А скотников у меня больше нет.»
Никифор почувствовал угрозу, и, пошатываясь, направился к крыльцу правления. Устин поспешил следом, то и дело оглядываясь на приближающуюся толпу.
Затолкав скотника поскорее в дверь, председатель повернулся к женщинам и выставил вперед руки:
– Бабоньки, никакого самосуда, я вас прошу. Убьете Цыпкина, кто за коровами ухаживать станет?
В ответ разразилась многоголосица, в которой невозможно было ничего разобрать. По-видимому, у доярок «накипело», и они не собирались прощать Никифору того, что случилось с Дымкой.
Скотник тем временем, держась за стены, медленно двигался по коридору. Одна из дверей резко отворилась, и мускулистая рука, схватив за воротник, заволокла его в темный кабинет.
Едва дверь захлопнулась, в коридоре появился председатель. Не увидев Цыпкина, какое-то время стоял, почесывая в затылке. Потом заглянул в одну дверь, другую.
– Куда делся? Вроде, только что… Тьфу, нечисть! Ну, ничего, за трудоднями все равно подойдешь, уж я тебя, сердешного… Тогда и…
Когда Устин нескорым шагом направлялся к коровнику, его догнал Кныш. Поздоровавшись, какое-то время молча шел рядом.
– Слышал, Никифор опять проштрафился?
– Проштрафился? – председатель от негодования остановился. В нем все клокотало, даже дергался левый глаз. – Он корову загубил, подписав себе тем самым смертный приговор. Теперь забивать придется. А ты – проштрафился! И ведь убег как-то, гад! Прямое вредительство, вот что это! Уж я его упеку, это я обещаю… За синие моря, за высоки горы…