История русского народа - стр. 97

Итак, в самом избрании главного начальника духовной иерархии власть князей была весьма значительна. Духовной иерархии оставалось только непосредственное влияние на политическую власть: суд совести, посредничество между князьями и вельможами, то, что принадлежало духовенству в Греции. Впрочем, и это поприще заключало в себе довольно важности и попечений, если притом духовенство являло еще собой всю ученость века и соединяло с тем исполнение трудной обязанности. К сему присовокуплялось вначале самое введение и распространение христианской веры, потом старание удалить все, хотя и отдаленные, покушения Запада, и наконец усилия основать самобытную от Греческой Церковь Русскую. Присовокупим к сему тяжкую грозу бедствий, беспрерывно носившуюся по небосклону Руси до самых монголов, и внутренние смятения и неустройства в самом составе Церкви, неизбежно являющиеся всюду, где только действует человек, и значит – страсти его, не умирающие ни за монастырскими стенами, ни за тюремными заклепами…

Русь не превышала Запада образованием, просвещением, общественностью, но не была и ниже его; только политическое бытие оной было отдельное от бытия западных европейских земель и народов. Тот не знает Европы с X по XIII век, кто поставит ее выше Руси при Владимире и Ярославе. Голодные волки рыскали тогда по полям Италии, и среди развалин древних обществ возвышались городки, или замки баронов, гремело народное вече, а в обителях раздавались схоластические споры. Но равная ошибка – думать, что Русь при Владимире и Ярославе была государство сильное, единодержавное, громкое просвещением, верою, гражданственностью. Представляя собою начатки общественности, она уступала Западу тем, что не имела важных преимуществ и средств, таившихся на Западе: древней гражданственности, древнего образования и просвещения, подобно садовым растениям одичавших среди развалин, но – не погибших. Надобно было только руке времени удобрить новую почву и пересадить растение, сделавшееся диким, чтобы оно снова и пышнее расцвело: этого Русь не могла ожидать.

Тризна над могилою князя Олега

Единство Руси заключалось в языке и религии, но не в политическом составе, не в нравах жителей – вот важнейшее обстоятельство. Правление княжеств было смешением азиатского и византийского деспотизма и скандинавского феодализма. Ничто не ручалось Руси ни за безопасность от внешних врагов, ни за мир внутренний. Ничто не безопасило руссов и от естественных бедствий при грубости нравов, невежеств и унижении обитателей. Жестокость, свирепость видны были во всех делах. Вера христианская истребляла верослужение, но облекалась в схоластику, приводила в недоумение, пугала робкий, неопытный ум. Одна сила меча и золота всем управляла, и при сем последнем отношении не было уже спасения ни в крестной грамоте, ни в клятве, ибо клятва могла быть разрешена, успех мог привлечь верность, а построение монастыря или духовная эпитимия успокоить совесть.