История одиночества - стр. 16

– Кубковые матчи я не пропускаю, – возразил я.

– Вот как? А я думал, ты равнодушен к спорту. Нгезо поладит с ребятами, а им весьма полезно соприкоснуться с иной культурой. Ты не против освободить ему место?

– Я проработал там двадцать семь лет, ваше преосвященство.

– Я знаю.

– Школа стала мне домом.

Архиепископ вздохнул и, пожав плечами, слегка улыбнулся:

– У нас нет дома. То есть своего собственного. Ты это знаешь.

Легко тебе говорить, подумал я, покосившись на бархатные мебельные покрывала и тюлевые шторы.

– Я буду скучать по школе, – сказал я.

– Тебе не помешает на время оставить учительство и вернуться к церковной работе. Всего лишь на время.

– Поймите, ваше преосвященство, я никогда не служил в приходе.

– Джим, – лениво поправил архиепископ. – Джим.

– Я даже не представляю, где я мог бы начать. Вы-то куда хотели меня направить?

Архиепископ потупился и шумно засопел, на лице его промелькнуло легкое смущение.

– Ты, наверное, догадываешься, – сказал он. – Это, конечно, временно. Просто мне нужно кем-нибудь заменить Тома.

– Какого Тома?

– А как ты думаешь – какого?

– Тома Кардла? – вытаращился я.

– Вообще-то он сам тебя предложил.

– Он сам?

– Идея была моя, отец Йейтс, – жестко сказал архиепископ. – Но все варианты обсуждались в его присутствии.

В это верилось с трудом.

– Мы с ним виделись в прошлую пятницу. Он и словом не обмолвился.

– А я с ним виделся в субботу утром. Он заглянул ко мне на разговор. И он считает, тебе это будет по нраву. Я согласился.

Я не знал, что сказать. Быть не может, чтобы Том обсуждал ситуацию с Джимом Кордингтоном, сперва не поговорив со мной. Ведь мы с ним давние и очень близкие друзья.

В 1972 году мы с Томом Кардлом в один день прибыли в семинарию и сидели рядом, когда каноник рассказывал о распорядке нашей жизни на ближайшее время. Том, деревенский парень из Уэксфорда, был чуть старше меня – на прошлой неделе ему сравнялось семнадцать. Я сразу понял, что в Клонлиффе ему не по себе. Он излучал безысходное отчаяние, что сразу к нему расположило – не из-за того, что я пребывал в схожем состоянии, а просто я боялся одиночества и решил как можно скорее завести себе друга. Я уже скучал по Ханне и, хоть еще совсем мальчишка, предвидел, что мне может понадобиться конфидент, потому и выбрал Тома. Вернее, мы выбрали друг друга. Стали друзьями.

– Как ты? – примеряясь к христианскому милосердию, спросил я, когда мы распаковывались в отведенной нам келье (поскольку на ознакомительном собрании мы сидели рядом, нас и поселили вместе). Крохотная комната не впечатляла: узкий проход между койками, притиснутыми к стенкам, один платяной шкаф, на тумбочке тазик с кувшином, на полу ведро. – Чего-то ты маленько сбледнул.