Истоки современной политической мысли. Том 2. Эпоха Реформации - стр. 68

Верно, конечно, что, настаивая на «имперских» правах короны, Кромвель пользовался «языком Средних веков» (Harriss 1963, p. 12). Как мы видели, утверждение, что всякий правитель – sibi princeps, что всякий rex обладает властными полномочиями, которыми обладает imperator в своем regnum, использовалось уже в середине XIV в. Бартоло и его учениками как средство защиты независимых юрисдикций светских властей. Но необходимо помнить о том, что эти понятия в разные эпохи употреблялись в разных смыслах. Когда идея короля как imperator in regno suo высказывалась в Средние века – как, например, в Англии в 1393 г. и вновь в 1399 г., – она употреблялась, как правило, в контексте демаркационных споров с папством о контроле короны над Церковью, иначе говоря, для выражения сомнений в объеме папского права на вмешательство в дела короны. Однако, когда на нее сослался Кромвель в преамбуле к Акту об апелляциях 1533 г., она была использована для заявления о недопустимости таких демаркаций, то есть не для легитимации сокращения папских полномочий, а для легитимации полного отрицания такого рода полномочий.

Поэтому правильнее было бы говорить, как, например, заявляет Элтон, что политика Кромвеля носила революционный характер и что применение, которое он нашел традиционному понятию «имперской» власти короны, представляло собой подлинную новацию (Elton 1956, p. 88). Это не означает, что в то время не было сделано все возможное для того, чтобы затушевать новаторский характер этого понятия. Кромвель дважды помешал королю сформулировать Акт об апелляциях таким образом, чтобы стала видна новизна его идеологических требований, и убеждал читателей преамбулы, что ее аргументы «не раз приводились и выражались» в «подлинных древних историях и хрониках» (Elton 1960, p. 344). Однако принимать эти аргументы за чистую монету значило бы дать себя обмануть тюдоровской пропаганде, к чему в свое время, несомненно, и стремился Кромвель. Несмотря на то, что в Акте используется «язык Средних веков», в двух важнейших пунктах употребление этого языка носит революционный характер. Во-первых, полностью отвергается идея, что английская Церковь – всего лишь ветвь «католической» (то есть вселенской) Церкви, расположенной в Риме: Церковь в Англии становится Церковью Англии. Во-вторых, появляется вполне современное понятие политического обязательства: именно в этот момент, и никак не раньше, светские правители получают возможность легитимировать притязание на то, чтобы считаться единственной юрисдикционной властью на своих землях и тем самым – единственным законным объектом политической лояльности подданных.