Размер шрифта
-
+

Истоки современной политической мысли. Том 2. Эпоха Реформации - стр. 3

[2], «неизменная, вечная и непогрешимая воля» которого совершенно неисповедима и непостижима для человека (pp. 37, 139). Воля сокровенного Бога всемогуща, предписывая все происходящее в мире, но находится за пределами нашего понимания, и ей можно лишь «благоговейно поклоняться как наиболее чтимой тайне божественного величия» (p. 139).

Лютер также вынужден принять второе и еще более безнадежное следствие из своего учения о человеке. Поскольку все наши действия являются необходимым выражением нашей падшей природы, мы не можем надеяться, что какое-либо из них оправдает нас перед Богом и поможет спастись. В этом и состоит главный предмет спора между Эразмом и Лютером и центральная тема трактата «О рабстве воли» (Boisset 1962, pp. 38–39). Речь идет не о свободе воли в ее обычном философском смысле. Лютер охотно признает, что люди свободно «едят, пьют, рождают, царствуют» и даже совершают добрые дела, следуя «праведности закона гражданского и нравственного» (Luther 1972, p. 275). Но при этом он отрицает данное Эразмом определение свободы воли как «силы человеческой воли, при помощи которой человек может посвятить себя вещам, ведущим к вечному спасению» (p. 103). Лютер настаивает на обратном: «Поскольку люди – плоть и не имеют иных влечений, кроме плотских, свободный выбор полезен только для греха», и все люди «обречены на погибель богомерзким вожделением» (pp. 214, 226). В трактате «О рабстве воли» делается не оставляющий надежды вывод, что «свобода воли – ничто», а добродетельные поступки не имеют никакого значения для спасения (p. 241).

Это приводит Лютера еще к одному заключению, которое, говорит он, в какой-то момент низвело его «до глубины, до бездны отчаяния» (p. 190). Бессилие человека столь велико, что он не может уповать на спасение собственными силами. А всемогущество Бога таково, что сокровенный Бог, «творящий все во всем», знает все обо всех прошлых и будущих событиях. (Лютер занимает в этом вопросе одну из сторон в схоластическом споре о природе Божьего предведения, утверждая (p. 42), что «Бог заранее знает все, и не случайно, а необходимо и непреложно»[3].) Из этого, вынужден признать Лютер, следует учение о двойном предопределении: одних – к спасению, других – к проклятию. И этот удар молнии, пишет он, разверзает непреодолимую пропасть между Богом и человеком (p. 37). Бог ужасающе непреклонен. От Него одного зависит решение, и Он наверняка уже решил, от кого можно избавиться. Человек совершенно беспомощен: быть может, мы все прокляты, и нет никаких сомнений, что никому не дано изменить свою судьбу.

Страница 3