Истоки современной политической мысли. Том 2. Эпоха Реформации - стр. 21

Воздействие такой литературы вскоре стало ощущаться в Англии. Александр Барклай (ок. 1475–1552) опубликовал переводы Гренгора и Бранта в период между 1506 и 1509 гг., а Джон Скелтон (ок. 1460–1529) соединил все эти течения и создал знаменитую серию антиклерикальных сатирических произведений, используя стихотворную форму, которую практически изобрел для этой цели. Самое известное его произведение – «Колин Клаут», законченное, возможно, в 1522 г. (Heiserman 1961, p. 193). Считается, что оно направлено против Уолси, но, как убедительно показал Хейзерман, кардинал изображен всего лишь как грубейшая из ошибок Церкви, тогда как настоящими мишенями выступают все члены духовного сословия, а также общая беспорядица века (pp. 196–198). Скелтон начинает с напоминания клиру:

Затем он повторяет все известные обвинения в адрес деятелей Церкви, начиная с их невежества:

А затем обличает их коррумпированность и жадность:

И наконец, Скелтон заявляет, что все духовенство развращено, а все деньги, которые набожные прихожане собирают на мессы, «тратятся на шлюх» (p. 295).

Самой знаменитой гуманистической сатирой, в которой заметно влияние Бранта и которая повторяет мысль о пороках как недомыслии, является, конечно же, «Похвала глупости» Эразма. Впервые это произведение было опубликовано в 1509 г. с посвящением сэру Томасу Мору (в латинском названии Moriae Encomium обыгрывается его имя). Глупость поднимается на трибуну и произносит классическую речь в свою защиту. Вначале она говорит о своей власти, заявляя, что всякая война есть результат глупости и что люди «собрались в гражданское общество» из глупости и подхалимства (Erasmus 1941, pp. 30, 34). Затем Глупость перечисляет своих многочисленных почитателей. Среди них – все светочи образованного мира, особенно юристы (p. 76), а также все государи и их придворные, «кои чтут меня с прямодушием и откровенностью, достойными людей благородных» (p. 93). Но самыми верными обожателями являются монахи, священники, епископы и сам папа. «Сколь многих выгод лишился бы папский престол, если б на него хоть вступила Мудрость?» «Что осталось бы тогда от всех этих богатств, почестей, владычества, побед, должностей, диспенсаций, сборов, индульгенций…?» (p. 98). Кульминацией речи становится еще более безжалостное бичевание коррупции и злоупотреблений папства и всей католической церкви.