Испытание кошмаром - стр. 30
– Спасибо за снарягу, – говорит она Эндрю, стаскивая с себя части брони. Ххххрррп, хххрррп, хрррп. – И за тортик. Я съем его завтра, после того, – она стреляет в Дэриана убийственным взглядом, взглядом Средансов, – как я пройду испытание.
Потом она запихивает броню в рюкзак. А Дэриан вздыхает:
– Ну что ж, поехали. Отвезем тебя домой. Мама уже, наверное, гадает, куда ты запропастилась.
Ужин с мамой – тихая кухонная идиллия. Одинокое окно над покосившейся большой квадратной мойкой запотело, несмотря на сквозняк (окно очень старое, и створка плохо закрывается).
– Еще праздничной лазаньи? – предлагает мама, поднося ей керамическое блюдо.
Моцарелла у нее кончилась, и она вместо этого добавила сыр «пеппер джек», что, конечно, изменило вкус до неузнаваемости. Теперь это скорее кесадилья, чем лазанья.
– Я наелась, – отвечает Винни.
Она и первую-то порцию с трудом одолела – слишком сильно нервничает, чтобы есть. Мама все равно начинает накладывать добавку.
– Стой, мам, стой! – Винни берет ее за запястье. – Я же сказала, что больше не хочу.
– Ой. – Мама хмурит лоб и роняет сервировочную ложку обратно на блюдо. – Прости.
Она вскакивает на ноги и быстро подходит к мойке. Эпичная гора посуды свидетельствует о том, что готовка для мамы – подвиг.
Мама включает воду и начинает мыть посуду под мощной струей, напевая какую-то из песен «Бич Бойз»[8]. Она взвинчена еще больше, чем обычно, и не замечает, как встревожена дочь. И хотя Винни это сейчас на руку, ее огорчает, что мама никак не успокоится.
Но в ее день рождения всегда так. Каждый год папа каким-то таинственным способом посылает Винни открытку, и мама борется сама с собой, решая, стоит ли эту открытку показать. Показать, разумеется, не дочери. С Винни она этим никогда не делится. Винни вообще узнала о существовании открыток случайно – два года назад нашла одну раньше мамы. Обратного адреса не было, но Винни сразу узнала папин почерк.
Папа всегда писал печатными буквами (прописные для слабаков). А точки над «ё» расставлял в самом конце, поэтому они никогда не находились точно над нужной буквой. И вообще, там так и было написано: «Моей дочери Винни».
Письмо она тогда не открыла – ей было неинтересно, что хотел сказать папа (да и сейчас ей все равно). Вместо этого она вернула конверт в почтовый ящик, чтобы мама не догадалась, что Винни его видела. И стала ждать маминой реакции на письмо.
Франческу тогда колбасило так же, как и сейчас. Поначалу Винни думала, что мама колеблется, вручать ли открытку дочери… Но в прошлом году Винни случайно услышала, как мама бормочет: «Дело превыше всего. Преданность до мозга костей». С этими словами она сунула письмо в сумочку и исчезла.