Испытание кошмаром - стр. 31
Винни остается только предполагать, что мама сделает то же самое и в этом году: отдаст письмо Совету. И Винни это устраивает. Пусть открытка попадет к светочам. Пусть они сами разбираются с папой.
– Пойду немного домашку поделаю, – говорит Винни. И формально это даже не ложь: она же идет готовиться к испытанию, а это в ее случае домашняя работа. Поэтому сказанное прозвучало почти естественно. – А потом, наверное, спать лягу. – Это тоже не ложь, ведь Винни в конце концов обязательно ляжет спать.
Мама просто кивает, не отходя от раковины, и пытается улыбнуться:
– Твои очки прекрасно смотрятся, Винтовка. Хорошо в них сегодня было видно?
Винни кивает:
– Отлично все видно. Спасибо, мам. И за ужин тоже.
Из маминой улыбки уходит напряжение. Она отодвигает волосы со лба мыльной рукой и, кажется, впервые по-настоящему смотрит на дочь с тех пор, как та пришла домой. Мамин взгляд скользит по ней, а выражение лица смягчается. Как будто лесной туман проник сюда и сгладил резкие черты лица Франчески – такие же, как у Винни.
– Знаешь, я очень тобой горжусь.
У Винни пересыхает в горле. Зубы начинают стучать.
Ну нет. Ей сейчас нельзя такое слышать, иначе ее прорвет и она во всем признается. Дэриан поворчал-поворчал, да и отпустил ее на испытания, а как поведет себя мама, неизвестно. Может одобрить и даже поддержать больше, чем Дэриан. А может привязать к стулу и сторожить до рассвета.
Если честно, Винни, пожалуй, предпочла бы второе. Видеть проблеск надежды в глазах Дэриана было очень тяжело. Увидеть его в маминых было бы невыносимо.
– Люблю тебя! – кричит она.
Потом пулей вылетает из кухни, проскакивает гостиную с низким потолком, взмывает по скрипучей лестнице (третья ступенька – просто жуть, осторожно). И вот в конце коридора – ее комната со скошенным потолком, где все лето слышно топот беличьих лапок.
Винни «занимается» час, подпрыгивая всякий раз, когда ей кажется, что мама идет наверх, и выбегая пописать каждые десять минут – похоже, ее мочевой пузырь ни с того ни с сего сжался до размера изюма.
Наконец городские колокола вызванивают восемь. И Винни переходит к действиям. Она запихивает подушки под одеяло, включает генератор белого шума, собирает снаряжение Эндрю, берет новую кожаную куртку и на самых кончиках мысочков прокрадывается в комнату Дэриана. Он не живет дома уже почти два года, но, как все, к чему он прикасается или хоть раз прикоснулся, его комната – это сводная таблица. Даже цвета какие-то экселевские – оттенки зеленого и серого, с черными разделительными линиями.
Винни открывает сизые шторы, и первый лунный луч копьем пронзает комнату. Этого света недостаточно, чтобы что-то рассмотреть, но достаточно, чтобы одеться. Вот это окно с кривым стеклом, не знавшее ремонта со времен постройки дома, то есть почти сто лет, сегодня послужит Винни выходом. Крыша под ним выступает, и можно легко спрыгнуть на поленницу, а затем на землю. Винни неоднократно это проделывала, проходя свою импровизированную домашнюю «полосу препятствий».