Исламский Иисус. Как Царь Иудейский стал у мусульман пророком - стр. 37
Они верят в Христа, Сына Божьего, рожденного от девы Марии, и говорят о нем, что он пострадал и воскрес при Понтии Пилате, во что также верят. Однако, поскольку они хотят быть и иудеями, и христианами, не получаются ни теми, ни другими[137].
В этом же отрывке Иероним отмечает, что «до сего дня» иудео-христианская ересь «встречается во всех областях Востока, где у иудеев есть их синагоги»[138]. Так что в начале V века, когда Иероним писал эти строки, иудео-христианство отнюдь не было малозначительным или умирающим явлением.
Приблизительно через полвека после Иеронима Феодорит из Кира (393–460), города близ Антиохии, также писал о еретиках-евионитах, что они «принимают только Евангелие евреев, а апостола [Павла] считают отступником». Однако, по-видимому, он просто повторяет слова Евсевия об этих еретиках, так что не вполне понятно, знал ли он о каких-либо существовавших в его время евионитских общинах[139].
Тексты еретиков
Помимо недружелюбных описаний со стороны отцов Павловой церкви, у нас имеются и несколько текстов самих иудео-христиан, позволяющих понять, во что же они верили. Древнейший из них – «Учение двенадцати апостолов», чаще называемое просто Дидахе, от греческого слова «учение». Написана эта книга была, по-видимому, где-то в Сирии в последние десятилетия I века н. э. В сущности, на много столетий она была потеряна для нас и известна лишь по цитатам, встречавшимся у отцов Павловой церкви. В 1873 году греческий священник по имени Филофей Бриенниос случайно нашел ее в Стамбульской библиотеке. Католические ученые, позже исследовавшие этот текст, решили, что он относится к «очень раннему периоду, когда в Церкви еще было заметно иудейское влияние»[140].
Неудивительно, что Дидахе очень напоминает Послание Иакова. Оно говорит о двух Путях – жизни и смерти, добра и зла, благочестия и греха. Всячески подчеркивается в нем важность соблюдения Десяти заповедей, праведности, молитвы и этики. Некоторые его части очень похожи на Нагорную проповедь Иисуса. Интересно, что сам Иисус упоминается в этом тексте всего четыре раза, и всегда как «раб» Божий. «Благодарим тебя, Святой Отец, – гласит один стих, – за знание, и веру, и бессмертие, дарованные нам через Иисуса, раба Твоего». В отличие от Павлова богословия, смерть и воскресение Иисуса здесь, кажется, не имеют какого-то особого значения[141]. По замечанию Гезы Вермеша:
Иисус из Дидахе – прежде всего Раб Божий, великий эсхатологический учитель, который скоро явится вновь, чтобы собрать рассеянных членов своей церкви и повести их в Царство Божье. Идея искупления в этом древнейшем памятнике иудео-христианской жизни вовсе отсутствует. Невозможно найти в нем намеков ни на жертвенный характер смерти Иисуса, ни на Павлово символическое воспроизведение этой смерти в ритуалах крещения и евхаристии. Нет нужды говорить, что и Иоанновой идеи вечного творческого Логоса здесь не найти