Искушение для грешника - стр. 39

17. Глава 17. Плохие и хорошие

– Эм, ба… Это не то, что ты думаешь…

– Когда так говорят, обычно это как раз именно то самое! – возмущается ба, размахивая перед моим носом театральным биноклем. Ясно, не просто бдила, а прям со всем тщанием.

– Бабуль, – юлю я. – Давай завтра все обсудим на свежую голову… Серьезно, все намного хуже.

– Что может быть хуже, чем отправиться на помолвку, а вернуться без всего: кольца, жениха и … Я надеюсь, невинность еще при тебе?

Я вздыхаю, от допроса не отвертеться:

– Марка забрали люди в черных масках…

– Эля? Таки на вас напал отряд Зорро? Что ты пила? – Роза Моисеевна переходит на повышенный тон.

– Да я не то, что не пила, – взрываюсь я. – Я пожрать весь день не могу! Марка сперли, от твоего гипюра у меня все чешется, и вот еще, – я распахиваю полы пальто и выставляю ей на обозрение ободранную коленку как раз в тот момент, когда распахивается дверь Скворцовых, и из нее опять высовывается Серега:

– Не, мам! Это не цыгане! Это рыжую где-то порвали, и она хвастается синяками!

И прежде чем я нахожу достойный ответ, Серега скрывается за дверью.

– Я их выживу, или я не Роза Моисеева Бергман! – ба угрожающе потрясает пальцам в сторону соседской квартиры. И в кои-то веки я с ней солидарна.

Ну, Серега, ты у меня еще сильно пожалеешь!

– Так, пойдем ко мне, все расскажешь, – бабушка подцепляет меня за воротник и тащит за собой.

– А поесть я получу?

– Посмотрим, – сурово отвечает ба.

Пока я топчусь в коридоре, снимая сапожки, в моей сумочке, которую ба поставила на трюмо, начинается революция. Она вся жужжит и задевает флаконы с бабулиным Диором. Черт, а вдруг это Марк!

Я, как подстреленная антилопа, скачу к трюмо, но меня перехватывает Роза Моисеевна, и с полицейским видом она извлекает мой мобильник с первой попытки. И как у нее это получается? Я всегда по пять минут роюсь!

– Кто там? – замерев на одной ноге, спрашиваю у нее.

– Аноним.

Стало быть, не Марк. Блииииин…. Надо Раевскому маякнуть, что я дома.

– Ба, дай телефон, – протягиваю я руку.

– А кто это? Этот на джипяре?

– Ба, дай телефон! Это мое дело! Что еще за допросы?

– Это не только твое дело! Как я буду смотреть в глаза Фаечке? Это он, да? Колись, паразитка, по-хорошему!

– Да, он это он, дай надо сказать, что я дома!

Телефон замолкает, и ба продолжает пытать:

– Как его зовут? Он из хорошей семьи?

– Да Федя его зовут, – психую я, когда телефон опять начинает трезвонить.

– Нам всякие Федорасы не нужны! – отрезает ба.

– Согласна, но если ты не дашь мне сказать ему, что со мной все в порядке, мы от него никогда не отвяжемся!