Искушение для грешника - стр. 40
Ба хмуро протягивает мне мобилку и замирает рядом, навострив уши. Делаю ей глаза, но не помогает. Она только складывает руки на груди и демонстрирует полнейшее пренебрежение к тайне частной беседы. Закатывая глаза, я все-таки нажимаю на прием вызова.
– Тебя там волки сожрали?
– Нет! – я стараюсь отвечать односложно, потому что бабушка Роза откровенно греет уши.
– Ты чего так дышишь? Опять подралась?
– Нет! – повторяю я.
– С тобой все в порядке? – напрягается Раевский. – Ты как партизан на допросе у эссесовца.
Знал бы Олег, как он близок к истине!
– Все хорошо, спасибо! Я добралась нормально!
– Точно?
– Да! – ну все уже, дома я, казнь меня ждет скорая, хоть бы оладушек дали перед этим.
– Ты домой зашла? – продолжает допытываться Раевский.
– Да, – нетерпеливо отвечаю я, нервничая под бабушкиным взглядом, как тогда, когда она меня за кражей варенья застукала.
– На свидание пойдешь?
– Да! Что?
– Ладно, ты похоже не в адеквате. Ты и целовалась в этот раз как-то вяло. Закинься своей шаурмой и ложись спать. У меня на тебя глобальные планы.
Он отключается, а я бледнею перед ба, не очень представляя, что именно из слов Раевского она могла услышать.
– И где ты подцепила этого Федрилу? – бабушку так просто с мысли не собьешь.
И разуваясь я рассказываю ей сильно усеченную версию моих сегодняшних приключений. Тщательно вымарываю из повествования все ненужные для бабушкиного внимания детали, касающиеся Раевского. Дескать, мужик этот знакомый моей новой директрисы, он меня узнал там в ресторане и, пожалев калечную, отвез домой.
– Ну-ну, – скепсис бабушки Розы ощущается физически. – Не вздумай с ним связываться! Но как же жаль! Это, конечно, фиаско!
– Зато я вмазала Лисянскому, – хвастаюсь я ба, потому что она в курсе истории моей первой любви.
– Это замечательно, Элечка, спору нет. Но я тебе уже говорила, что приличные девочки сами не дерутся, они создают прецедент, чтобы за них это делали мужчины! – назидательно журит меня она.
– И часто ты такое проворачивала? – хватаюсь я за возможность не только сменить тему, но и узнать, что-то о молодости бабушки Розы. Она обычно не очень охотно делится воспоминаниями о жизни до второго брака. – Бились за тебя мужчины-то?
Роза Моисеевна мечтательно улыбается, видимо, припоминая особо впечатляющие сражения, но спохватывается:
– В общем мне в бинокль было видно, что этот Федя – мальчик плохой. Нечего тебе с ним! У нас уже есть хороший!
– Осталось только вытащить его из тюрьмы, – хмыкаю я, и тут же отвешиваю себе ментальную затрещину.
Это я тут дома, со мной все хорошо, а Марку, скорее всего, несладко. Макс, конечно, пообещал, что Марка отпустят, и Раевский говорил об этом уверенно, но все равно приятного мало.