Искушение для грешника - стр. 38
Раевский смотрит на меня как на сиротку в магазине игрушек.
– Какую тебе?
– Самую большую! – а чего мелочиться? В меня точно влезет, я много раз проверяла.
Олег хмыкает, но слушается, и объехав закусочную, мы получаем огромную горячую ароматную шаурму.
Я так хочу поскорее вонзить в нее зубы, но приходится терпеть до дома, иначе я точно обляпаю свое бежевое пальто. Существуют три вещи, которые можно есть только в одиночестве дома на кухне, завязав вокруг себя простыню, и все равно уделаться: пирожное-трубочка, манты и шаурма дяди Семы. Она такая сочная, что донышко всегда пропитывается и начинка лезет, что только подставляй ладошку.
От нетерпения я почти подпрыгиваю. Ничего еще пара минут осталась, и я дома!
– Эля, – Раевский смотрит на то, как я облизываюсь на шаурму. – А сколько тебе лет?
В его голосе звучит сомнение.
– Двадцать пять. Шаурму мне уже можно!
– Слава богу, что не только шаурму, – выдыхает Олег.
Мы подкатываем к дому, и Раевский выходит меня проводить.
Я стреляю глазами на окна бабушки Розы. В них не только горит свет, но и виден узнаваемый силуэт. Черт! Надо как-то просочиться, надеюсь она меня не успела увидеть.
– До квартиры провожать не надо! – пресекаю я попытку Раевского пройти за мной.
– Эля, что за детский сад? Или кроме жениха у тебя есть еще и ревнивый муж? – поднимает бровь Олег.
– Нет, у меня суровый дядя!
Почти не вру. Дядя Гера когда-то гонял мальчишек от нашей квартиры, пока не сообразил, что это не поклонники, а товарищи по проделкам.
– Тогда позвони мне, как поднимешься, – требует Раевский, которому не нравится такой поворот событий.
– Конечно-конечно, – обещаю я, лишь бы быстрее попасть домой. В идеале еще и не нарваться на ба.
Олег тяжело вздыхает, поправляет на мне шарф, гладит по волосам, и когда я начинаю воспринимать все эти жесты, как абсолютно невинные, этот мерзавец снова меня целует.
Правда, в этот раз не до помрачения рассудка, но я все равно проникаюсь.
– Я тебе позвоню, – буднично объявляет Раевский и, наконец, позволяет двери подъезда закрыться за мной.
Глубоко вздохнув, я обнаруживаю, что трепетно прижимаю к груди шаурму. Черт! А нет. Повезло. Не раздавила.
Я на цыпочках поднимаюсь по лестнице на вой этаж, стараясь не то что не цокать, но даже не шуршать. Но стоит мне только шагнуть на лестничную площадку Маленького Тель-Авива, как дверь бабушкиной квартиры открывается и являет Розу Моисеевну.
– Я тебя отправляла за кольцом, а ты принесла шаурму! Изволь объясниться! У меня два затя теперь, я надеюсь? Потому что без первого я тебя домой не пущу!