«Искал не злата, не честей». Том 1 - стр. 49
(определения Пушкина) остановила «варваров», спасая христианскую Европу. В чем – то совершив жертвоприношение (добровольно взойдя на Голгофу из —за неведомых «промыслительных» целеполаганий). И ей выпала честь (чем не божественное благо»? ) положить сверхисторический чекань на лик человеческий, явить Пушкина, а в нем – мощную, не бывалую до этого, культуру. И не мета ли это, маркировка высочайшего статуса нашей трогательной Отчизны перед Вселенной, данные огромной и великой стране как знамение и символ чуда для укрепления, отрады, назидания и наставления. Такая сила всегда живая, все выдержит и погибнуть не может:
Поэзия, как потрясающее путешествие и исследование человеческой души.
Поэзия, как многолетний поход за знаниями, во время которого читатель посетит удивительные миры и познакомится с лучшими мудрецами времени: «… сияло солнце над тобой однажды, и наслаждался жизнью ты, вкушая пищу……».
И существует поэзия Пушкина вне времени, как вне времени любовь, доброта и Бог.
Кажется, монархи Старого Света и Света Нового готовы были гарантировать мирянину Пушкину бесконечную синекуру при собственных дворах, ибо лира его услаждала душу…
Мы живем в мире, который больше, чем тот, что стоит перед нашими глазами. Он феномен. Поводырь. Он не просто ведет нас. Он проводник и носитель нашего человеческого смысла – идеокинез, позволяющий создать нам мысленные образы и менять, и изменяться. Этот мир пронзает нас. Он воет, «как стрелецкие жёнки», каменеет, как мать распятого Иисуса, и видит смысл будущего в сбережении памяти и скорби. Передаёт мученический опыт человека. Он – немой свидетель роста, бунта и распада человечности в ойкумене существования. А главное – он выразитель общечеловеческой психологии: «…каждая смерть убеляет меня, ибо я един во всем человеческом…», потаённая святая вера на краю гибели, торжество человеческого духа, правды и исторической справедливости над «дряхлым стариком Произволом». И он же, мир Творца, привнес в мир человека вот это пасхальное полнолуние, апогей человеческого бытия – Наилучшее украшение жизни не убранство и место, а жажда «Быть». Та внутренняя сила, которая выше сплина, Млечного Пути и Южного Креста.
Мы живем сквозь него и просто не замечаем и никогда не заметим его обоза смерти – мрачной бездны с неотступной старухой смертью, Хароновым провозом через Лету и царством Аида. Лишь только горечь существования (это гротескное сновидение) напомнить о близости конца…
Поэтическое пространство Пушкина живет во многогранном пространстве реалий и сказки. Там нет разделения на внутреннее и внешнее, на мир вне человека и внутри него.