Исход. Апокалипсис в шляпе, заместо кролика - стр. 131
– А это вы видели!? – заорал на весь холл господин Орлов, демонстрируя этот неприличный жест. А в ответ никто и ответить ничего не может, понимая, что этот вопрос господина Орлова, был вопросом на засыпку. С помощью которого он проверял на сообразительность охрану, которая, как ему стало известно из обнадёживающих источников, не проявляет должного усердия и знаний в деле этикета. Где чётко прописано, что замечать некультурность поведения человека быть может скотского, но тем не менее, рядом с тобой в одном культурном месте находящегося, верх неприличия. И получается, что заметь охрана господину Орлову на неприличность его поведения в общественном месте, то не он прослывёт человеком не культурным, а тот, кто это всё за ним заметил, а затем на всё это ему указал.
А господин Орлов, как все в этом здании знали, до нетерпения не любит всякую некультурность поведения, и он однозначно вспылит и уволит этого некультурного охранника. Так что этот жест господина Орлова остался никем незамеченным, несмотря на все эти требования господина Орлова, быть замеченным.
Правда, он не совсем оказался незамеченным. А его вдруг заметил Семирамид Петрович, ухватившийся за него и вслед за этих утащивший его на выход из здания. Что только для здания и для тех кто внутри хорошо, чего не скажешь о внешнем запределье этого здания, которое оказалось один на один против господина Орлову, судя по его возбуждающему воображение пристальном взгляду на эту округу вокруг себя, ничего и никого не собиравшегося пропускать мимо себя.
И только они вышли из дверей небоскрёба, как Орлов вдруг схватил за грудки Семирамида Петровича и, глядя в упор в самого него своим рентгеновским взглядом, через стиснутые зубы обратился с заявлением. – Мне нужно найти этого человека. – А Семирамид Петрович и понятия никакого не имеет, что это за тип такой так требовательно к нему обращается и что ему от него надо. И Семирамид Петрович послал бы его подальше сейчас же и немедленно, если бы он так крепко на своём не настаивал и не был столь существенно убедителен в своей хватке. И Семирамид Петрович, как человек не всегда проходящий мимо чужой беды и неспособности понять человеком, что спасение утопающего дело рук самого утопающего, так уж и быть, решает его выслушать.
– Кто он? – спрашивает Семирамид Петрович, упираясь своим взглядом в единственное, что он видит перед собой, нос Орлова.
– Он? – вопросительно переспрашивает Орлов, видно уже и забывший о том, на чём он настаивал только что. Что приводит Орлова к тому, что он отстраняется от Семирамида Петровича и погружается в глубокую задумчивость, глядя куда-то себе под ноги. А Семирамид Петрович, явно заинтригованный таким его вниманием к чему-то там, внизу, присоединяется к этому его вниманию и начинает изучающе смотреть на мостовую под своими ногами. И так до тех пор, пока господин Орлов не полез в карманы пиджака своими руками. Там он некоторое время, в поисках чего-то, всё верх дном переворачивает и, вынув руки оттуда с выворачиванием карманов наизнанку, посмотрев на свои руки, вдруг понимает, что что-то упустил из виду или прямо сейчас выронил.