Ищу пропажу с нежным сердцем! - стр. 27
– Читайте, читайте…, – шипел он. – Здесь…И здесь…А почерк её знаете?… А роспись ещё не забыли?
– Ах это!…– натянуто разыграл просветление Константин, воровато шныряя по кабинету глазёнками, подобно крысе в поисках норы-лазейки в плинтусе. – Ах это…Дык…Об этом же мне Инна опосля рассказала. Сам я свару промежду Алякиными не слыхал. Я ж к той поре…того…начирикался до отрубона.
– Хорошо, поутру, – напирал и напирал прокурор. – Но знали же, знали!
– Знал, – скуксился Таранов, и отпущенное им ухо «прыгнуло» на место.
– Подведём промежуточный итог, – почти весело проговорил шеф, обращаясь не то к свидетелю, не то к Гордею. – Что мы имеем? Мы имеем сегодняшний протокол допроса и объяснение за май текущего года, в которых многоуважаемый господин Таранов скрыл факт ссоры. Но сейчас у нас появилось его свежее признание в утаивании информации о склоке. А магнитофончик-то пишет, пишет…
И Иван Иванович, точно вождь мирового пролетариата с броневика, протянул руку к кассете аудиоаппарата. Гордей разинул рот. Костантин в очередной раз оттянул мочку бедного уха модельной резинкой чуть ли не до промежности. А диктатор следственного действия с умыслом продлил гнетущую паузу, по-сталински пройдясь по кабинету. Жаль, что знаменитой курительной трубки, попыхивающей табаком “Герцеговина Флор”, не хватало.
– Был у меня один лжесвидетель, – уставившись в потолок, повёл «диктатор» диалог «сам с собой». – Преданья старины глубокой. Вывели его от меня под белы рученьки два конвоира. И доставили по назначению – в тюрьму. Н-да… Ну да не пристало нам байки травить. Хватит! – вдруг резво подскочил прокурор к Таранову, вонзив безжалостный холодный взгляд светлых глаз в того. – Отвечайте мне: был у вас вчера разговор с женой о том, как она сходила в прокуратуру?
Гордей видел, что шеф капитально “завёлся”. Лет десять назад тот работал следователем, и сейчас “следственная жилка” в нём пробудилась и раскачивала маховик оборотов. Иван Иванович уже сполна вошёл в образ. Полунин накануне ночью читал книгу о Германии времён третьего рейха, и прокурор невольно напомнил ему разведчика гитлеровского абвера, зацепившего «на крючок» диверсанта.
– Бы-был, – пропыхтел капитулирующий врунишка.
– Поучала она вас, что нужно говорить так-то и так-то? – хищно почти впился Иван Иванович в Константина и тут же, не давая тому опомниться, ещё наддал «жару». – Я покамест не спрашиваю «что» она велела говорить. Я покамест спрашиваю отвлечённо: была проработка?
– Бы-была, – отдувался Таранов, откидываясь и сползая по спинке стула.