Ищу пропажу с нежным сердцем! - стр. 29
– Ну, она была такой…необычной, – собирался с мыслями Таранов, не готовый к замысловатому виражу психологического противостояния. Порывая с запирательством, он нащупывал ту меру откровенности, с которой ещё и сам не определился. – Она на праздники могла нарядиться в старинные одежды. Или пела такие…дикарские…ли чо ли…песни и плясала под бубен. А то волосы чудно заплетала. Они у неё были длинные, красивые. Она их заплетала в тоненькие косички. С ленточками. Много узеньких ленточек.
– Зачем? – не стерпел и впервые с прорвавшимся любопытством влез в диалог Гордей.
– Она считала себя этой…вогулкой, – подыскивая замысловатое для него слово, забывшись, поковырял Костя в носу. – Ну, как бы не сама вогулка…У неё, бутька бы, дальние-предальние родичи вогулы были. А этот…как его…родоначальник был шаманом. И когда мы собирались на даче, Надя то в шапочку чудную с длинными шнурками и меховыми помпошками обрядится…То нацепит старинные бусы из настоящих зубов и когтей зверей…Ещё у неё была такая…, – засопел от нетерпения свидетель, – древняя фигурка…Соболь? Да, соболь! Железячка такая. Игорь, муж её, говорил, что это, как его…, – озабоченно и с шумом втянул свидетель слюни. – А-а-а! «Пермский звериный стиль». Надюха и сама иногда дикой становилась. По повадкам – натуральная колдунья! Рысь! Красивая рысь!
– Ну да! – не столько недоверчиво, сколько восхищённо, точно слушал сказку, проронил Полунин. Он задвинул протокол на край столика и сидел, подперев подбородок руками.
– Кха…Кха…, – назидательно прокашлялся прокурор, перекладывая руку с плеча рассказчика на шею. – Давайте-ка поближе к делу. Или к телу. Ведь что-то интимное меж вами было?
– Было?…Было! – с прорвавшейся элегической грустью вздохнул туповатого вида парень, будто прощаясь с чем-то чистым. – Надя была такая…Заманчивая и неприступная. Она даже смотреть на себя нахально не позволяла, а не то ли чё ещё. А разбалуется – не остановишь. Игривая. Неуловимый рысёнок. И бесёнок. Игорь про неё говорил, что у неё…это…как его…от обаяния застенчивости до обаяния озорства – один шаг…
– Так-так, – подтолкнул его Иван Иванович.
– А история была такая…, – отключаясь от внешней обстановки и уходя в себя, проговорил очевидец. – Мы на прошлогодний Первомай тоже сабантуй сбацали. И моя Инка с Игорем…чё-то весь вечер друг к другу липли. А Надюха тогда давай танцевать как…ну, ещё такая знаменитая испанская цыганка…
– Кармен? – подгадал Гордей.
– Угу. И меня потянула. А в танце вдруг взяла мою руку и при всех провела по себе вот так. – И Константин запястьем обозначил жест от груди до лобка. – У Надюхи…эти…заповедные места до того хваткие…У меня ажник внутри всё оборвалось! И что характерно, никто, как бы, ничего не заметил. Не иначе, чары насланные…