Ищите женщину - стр. 77

– Вы и вправду убили Гектора Минца?

На лице Ливия отразилось недоумение.

– Да. Но какое это имеет значение сейчас?

– Он был моим близким другом. Знаете вы или нет, но своим статусом в криминальном мире Треверберга я во многом обязан ему. Я получил территорию, которой он владел, и часть принадлежавших ему денег. С Аднаном Саркисом я тоже дружил. Он несколько раз просил меня о помощи. Говорил, что я могу усадить его и Гектора за стол переговоров, что хочет с ним помириться. Но я ему не верил. Аднан Саркис был лживым ублюдком, готовым поступиться всем ради наживы. Я видел это в его глазах и всегда держал ухо востро. Знаю, что вы не один год были его помощником. Заняли его место, когда он отошел от дел. Относились к нему с почтением – если бунтари вроде вас понимают значение этого слова. А потом поняли, кто он на самом деле. Почему вы убили Гектора, а Аднана оставили в живых?

Халиф судорожно сглотнул и отвел было глаза, но через долю секунды вновь посмотрел на собеседника.

– Аднан Саркис был лживым ублюдком, и Гектор Минц ни в чем ему не уступал. Думаю, поэтому они и враждовали. Были слишком похожи и отказывались это признать. Но у Аднана были свои принципы, которые он не предавал. Он дорожил своей семьей, жизнью своих детей. Он не убил меня в тюрьме, хотя знал, что я помешаю осуществлению его планов. Он вонзил мне в спину нож, но был готов объясниться при личной встрече. Гектор Минц, не моргнув и глазом, предложил мне убить его детей, если я соглашусь работать с ним. И свою пулю он заслужил.

Виктор тихо рассмеялся.

– Принципы, – сказал он. – Вы говорите о принципах, но в ваших глазах я вижу другое. Вы бы не подняли руку на человека, которому обязаны всем. Даже сейчас оправдываете Аднана Саркиса, хотя он обошелся с вами, как с последним дерьмом. У вас меняется лицо, когда вы говорите о нем. Должно быть, дело в вашем отце. Аднан являл собой идеальный пример отца, о котором вы всегда мечтали. Может, вам нужен любящий папочка, а не место третейского судьи?

Заметив, что Ливий сжимает кулаки, Рамон решительно подошел к мужчинам и встал между ними.

– Хватит, – твердо сказал он. – Все вы собрались в этой комнате благодаря мне. И благодаря мне смогли это сделать, потому что не убили друг друга. Ты закроешь рот немедленно, Цезарь, и откроешь его вновь только для того, чтобы заявить о своем решении – как и просил хозяин дома. А ты, – посмотрел он на Халифа, – прекрати раздувать щеки, как обиженный мальчишка. Уважения в глазах других это тебе не добавит.

Виктор сложил руки на груди.