Ирод Великий - стр. 44
Поначалу Ирод от таких челобитных только что не расцвел, каждого из просителей лично на ноги поднял, на подушки, узорами расшитыми, усадил, по-царски угостил, потому как коли просят его защиты самые уважаемые люди Галилеи, стало быть, не отвергают его. Нешто будут они у неугодного им чужака помощи искать? Все мы так решили, подвоха не почувствовали.
Собрал Ирод своих воинов, члены совета из казны денег на дело благое выдали, и в путь пустился, разбойничью шайку по городам да лесам разыскивать.
В походе этом был и я, так как на тот момент начали мы с Иродом одну долгую партию в шахматы, которую ни за что не желали оставлять или откладывать. А шахматы суеты и спешки не терпят. Тут все следует по правилам делать – величаво и с превеликим достоинством. Посему я доску в седельном мешке таскал и, как привал какой в пути случится, тотчас расставлял фигуры, погружаясь в сладостное предчувствие победы.
Своей ли, Иродовой головой, про то если и мыслил, то самую чуточку. Да и не ожидал, если честно, что за проклятым Иезекией придется столько побегать. Казалось бы, вот уже вышли на след его, а дальше точно в сказке: видит око, да рукой не дотянуться. Вот только-только ураганил подлец в крошечной, но ухоженной и зажиточной деревеньке, народ безвинный покрошил, дома пожег, добро разграбил, ан, хватишься, нет. Точно вода между пальцами, утекли молодчики Иезекии. Точно не одна злобная шайка в Галилее орудует, а несколько.
Но вот однажды выследили мы проклятых в узком ущелье, где на тропе не более одного человека зараз находиться может, и, обложив со всех сторон, сначала вызвали камнепад, закрывший один из проходов, а затем обстреляли из луков, пока последние разбойники на землю не попадали, безропотно сдаваясь на милость победителей, то есть нас. Это друг Ирода сотник Гиппий[33] предложил, сам горец, хорошо в таких делах разбирался.
Впрочем, о какой милости может идти речь, если во все времена разбойников немудрёно распинали на крестах, не пытаясь изобрести что-нибудь новое.
Но на этот раз проклятые разбойники так переполошили Галилею, столько уничтожили безвинных людей, сожгли домов и складов, что нам пришлось, не ограничиваясь обыкновенной казнью на месте задержания, отрубить головы Иезекии и его сотников и десятников, да привезти сию добычу в столицу, выставив их на воткнутых в землю копьях возле здания местного синедриона[34].
Мы рассчитывали вернуться с победой, слушая благословения и славословия, но Тверия, вопреки ожиданию, встретила вернувшееся с победой войско молчаливым трауром. Отовсюду на нас глядели мрачные лица, люди перешептывались, прятали детей. Нигде не играла музыка, не высыпали навстречу празднично одетые толпы.