Инсун Эшли Бэрри - стр. 18
Пожалуйста…
Ты в последний раз оборачиваешься оглядеть зал, сжимаешь кулаки, и бежишь вверх по лестнице.
Ты просто уходишь.
Махнув рукой, не обратив внимания, не посчитав значимым, ты просто плюешь на возможность сбежать из города.
Словно топчешь мою последнюю надежду.
Будто закапываешь меня здесь живьем.
Предаешь то немногое, что мне еще было важно.
Ты просто уходишь.
VI
И я никогда тебе этого не прощу…
***
В кабинете издалека слышится гомон. Люди что-то шепчут, спорят, злятся. И только ты входишь…
Тишина.
– В туалете такая очередь, вы бы знали, – шутишь ты, пытаешься то ли разрядить обстановку, то ли оправдать опоздание.
Шейми единственное пестрое фиолетовое пятно в толпе. Остальные человек семь, как пешки, то в черных, то в белых мантиях. Они глядят на тебя выжидательно. Сверлят взглядом. И… Проходят мимо.
Не переминув, впрочем, толкнуть тебя плечом в узости дверного проема.
Ты ребячливо показываешь язык вслед, как вдруг на тебя налетает Шейми.
Бьет рукавами как хищная птица крыльями, хватает когтями, и клюет:
– Это по-твоему шутки?! Совсем рассудок посыпался? Тебе за последние два дня ни одной перитаки не начислили! Ты же совсем не работаешь!
И Шейми приволокла тебя к столу, бросила жертвой в гнездо бумаг. А следом упорхнула к себе. И стала кружить коршуном вокруг кресла: ни сесть, ни постоять спокойно. То губу грызет, то руками всплескивает. И волнуется, на тебя глядит.
Да, перитаки, считай как валюта. Суть и ценность одна: пахай, чтобы заработать на новый день, который также проведешь в труде. И самое лучшее, что ты можешь сделать для своего будущего – работать-работать-работать.
Потому никто не тратит время на лишние слезы, сплетни или бесцельные прогулки. Они не начисляют тебе перитак.
И если ты позволишь себе слишком долго бездельничать, следующий день для тебя может и не настать.
Ты расторопно берешься за бумаги. Глядишь на информатир выжидательно – но тот молчит. И, делать нечего, ты принимаешься разбирать завал.
Прытко раскладываешь: ведомость-ведомость-ведомость, поручение, ведомость. Извещение – в мусорку. Ведомость, ведомость.
Начинаешь приглядываться в слова.
"Обжегся языком", "подпрыгнула от грохота", "прищемил палец" – все это лихо швыряешь в сторону папки с рефлекторным испугом.
"Трясется, глядя в окно", "отказывается перейти мост" – толстенная старая папка страха высоты.
Ты только хватаешься за лист, как тут же находишь ему место. И со стороны – ты хаотичный буран, сметающий все на своем пути. А на деле великолепная машина с четкой системой и планом.
Шейми цокает где-то на периферии. Ходит из стороны в сторону. Но, сдаваясь своим же мыслям, она хватает со своего стола дырокол и идет к тебе. Без обвинений, без объяснений, она принимается складывать отобранные тобой листы, и прошивать их.