Иностранная литература №04/2012 - стр. 39

– Лошади.

– О, – восхитилась миссис Рэнсом. – Это прекрасно. Немногие на такое способны.

– На что “такое”?

– Сначала быть интерьерным дизайнером, а потом… потом разводить лошадей.

Он задумался над сказанным:

– Нет, она всегда была такой. Очень порывистой, понимаете. – Он обвел взглядом комнату. – Вам нравится?

– Ну, немного странно, – призналась миссис Рэнсом. – Но обилие пространства мне нравится.

– Да, пространство потрясающее. Невероятное.

Миссис Рэнсом не совсем это имела в виду, но о понятии пространства была наслышана немало, поскольку это бесконечно муссировалось в дневных телепередачах, где речь шла о том, как остро нуждаются люди в пространстве, как важно, чтобы у них не было недостатка в личном пространстве и как ни в коем случае нельзя нарушать границы чужого пространства.

– Она тут все переделала, – сказал он, – а потом конечно въехала сюда.

– И вы почувствовали, – сказала миссис Рэнсом, – и вы почувствовали, что она вторглась в ваше пространство (фраза эта в ее устах звучала так натужно, как если бы то были ее первые слова на языке урду).

В знак согласия он направил в ее сторону одну из своих несравненных стоп.

– Вот именно. Вот именно. Взять, к примеру, эту дерьмовую коляску…

– Я помню такие, – подтвердила миссис Рэнсом.

– С виду это, конечно, коляска, – кипел он, – но откуда мне было знать, что это только с виду коляска и что находится она тут не как коляска, а как артобъект. И что стоять она должна ровно на этом дерьмовом месте. И из-за того что я сдвинул ее, кажется, на полдюйма, мадам озверела. Стала грозить, что все отсюда вывезет. До нитки. Как будто мне не все равно. А, в общем, все это уже история.

Поскольку мадам была в Перу, миссис Рэнсом подумала, что это уже отчасти и география, но вслух ничего не сказала. А вместо этого кивнула и изрекла:

– У мужчин свои потребности.

– Вы правы.

– Вам больно?

– Мне было больно, – сказал молодой человек, – но я отвлекся. Думаю, правильно.

Миссис Рэнсом с мудрым видом закивала в ответ.

– Она расстроилась? – спросила она, чувствуя, что очень хочет потрогать его за ногу.

– Послушайте, эта женщина всегда была чем-то расстроена. – Он посмотрел в окно.

– Когда она вас бросила?

– Не помню. Потерял счет времени. Месяца три назад, может, четыре.

– В феврале, – подсказала миссис Рэнсом. Это был не вопрос, а утверждение.

– Да, в феврале.

– Хэнсон, Рэнсом, – проговорила она. – Не так уж похоже, но, думаю, если вы из Перу…

Он не понял – да и как ему было понять? – поэтому она рассказала ему все, начав с начала: как они вернулись из оперного театра, как вызвали полицию, как совершили марш-бросок в Эйлсбери… – всю историю от и до.