Иностранная литература №04/2012 - стр. 38

– Она была кинозвездой, – сказал молодой человек. – Это оригинал.

– Да, я помню, – ответила миссис Рэнсом.

– Вы знали ее?

– Нет-нет. Да и вообще, она была американкой.

На полу лежал пушистый белый ковер, на котором, как ей подумалось, нельзя сделать и шагу, не наследив, но она не заметила ни единого пятнышка. И тем не менее, на взгляд миссис Рэнсом, все это как-то не сыгрывалось в единое целое. Из-за того, что одна стена была стеклянная и выходила на террасу, казалось, что перед вами не комната, а скорее недо-оборудованная витрина универмага; рулон твида был небрежно брошен на стол, что требовало какого-то объяснения.

Молодой человек заметил ее взгляд.

– Все это печаталось в журналах, – сказал он. – Садитесь. – И он взял у нее письмо.

Он сел на один конец софы, она – на другой. Сел с ногами, но, если бы она села так же, как он, между ними все равно оставалось бы много места. Он посмотрел на конверт, разок-другой повертел, не вскрывая.

– Оно из Перу, – пояснила миссис Рэнсом.

– Да, – ответил он, – спасибо. – И разорвал пополам.

– Там могло быть что-то важное, – забеспокоилась миссис Рэнсом.

– Там всегда что-то важное, – подтвердил молодой человек и бросил обрывки на ковер.

Миссис Рэнсом посмотрела на его ступни. Они были так же совершенны, как и каждый миллиметр его тела: ногти длинные, ровно обрезанные, квадратные, пожалуй, выразительные даже, а не кривые и уродливые, как у нее или мистера Рэнсома. Пальцы ног, если бы можно было собрать их в щепоть, выглядели так, словно ими можно было действовать не хуже пальцев рук – может быть, даже играть на музыкальном инструменте.

– Я никогда не встречала вас в лифте.

– У меня есть ключ. Поэтому лифт не останавливается на других этажах. – Он улыбнулся. – Это удобно.

– Но не для нас, – не удержалась миссис Рэнсом.

– Что есть, то есть, – он засмеялся, но без тени обиды. – Я за это плачу.

– Я не знала, что такое возможно, – удивилась миссис Рэнсом.

– Не для всех.

Миссис Рэнсом подумала, что он, наверное, певец, но почувствовала, что, если спросит, он перестанет обращаться с ней как с равной. Еще она подумала, не принимает ли он наркотики. Молчание явно не смущало его, на своем конце софы он откинулся на спину с улыбкой – он чувствовал себя совершенно свободно.

– Мне пора, – сказала миссис Рэнсом.

– Почему?

Он потрогал у себя под мышкой и махнул рукой в сторону комнаты.

– Это все ее.

– Чье?

Он указал на порванное письмо.

– Это она переделала все это. Она интерьерный дизайнер. Или недавно была дизайнером. Теперь у нее ранчо в Перу.

– Крупный рогатый скот?