Иностранная литература №02/2012 - стр. 18
Тут Кэндзо предложил выпить кофе, пока он не остыл, и послышалось неуверенное звяканье чашками.
– Понимаем, – через некоторое время сказал Токунага, – вы говорите о нашем хулиганстве в школе.
– Может, не к месту просить вас теперь, когда вы пришли с извинениями, – сказал Кэндзо, – но я, действительно, именно об этом. Нельзя ли вашими силами покончить с хулиганством?
Ребята задумались, и, наконец, Сакасита сказал неуверенно, будто советуясь с двумя остальными:
– Что толку, если только мы прекратим хулиганить…
– Хулиганит ведь не только наша компания, – пояснил Татикава. – Есть еще две группы.
Токунага, казалось, вышел из себя от их несообразительности.
– Да нет, Годакэн-сан… – сказал он, но тут же спохватился – наверняка, они в своей компании всегда называли Кэндзо “Годакэн” – Годай-сан имеет в виду, чтобы мы заставили их прекратить хулиганить.
– Мы? – Татикава, похоже, удивился. – Будет драка.
– О! Давайте, давайте! Мы выступим как защитники справедливости, – Сакасита оживился, как всегда не задумываясь о последствиях.
“Никакой он не защитник справедливости. А просто хочет поучаствовать в драке”, – подумала про себя Тамако, хорошо знавшая Сакаситу.
– Слушайте, так не пойдет, – возразил Токунага. – Если мы передеремся между собой, это ведь будут все те же школьные беспорядки.
– А, ну да.
– Что, уговаривать их будем? – снова удивился Татикава. – Они побьют нас – и все.
– Будем делать это так, чтобы не побили, – сказал Токунага и, повернувшись к Кэндзо, добавил, – мы попробуем. Не знаю только, получится или нет.
Затем все трое замолчали.
– У вас должно получиться!
Как только Кэндзо это сказал, Токунага поднялся, Татикава и Сакасита тоже встали.
– Кстати, мой отец… – сказал Токунага при выходе, – если вы не против, он хотел бы попросить вас снова писать вывески в стиле кайсё[19], как раньше. Он говорит, что сейчас нет человека, который бы писал в этом стиле.
– А, Сётаро? – Кэндзо смущенно заулыбался. – Он мог бы не чиниться и позвонить мне сам. Хорошо. Передай отцу, что я готов прийти к нему хоть завтра.
В пору новогодних распродаж в “Рекламную контору Токунага”, так называлась лавка вывесок, которой владел отец Хироси, нахлынуло множество дополнительных заказов, и все работники, включая хозяина, трудились без выходных. Кэндзо, захватив с собой обед, уходил в контору, находившуюся за станцией, и работал в уголке просторной мастерской, делая в стиле кайсё рекламные листы с ценами на специальные предложения, которые вешают при входе в магазин. Тамако не знала, что дедушка такой искусный каллиграф, и теперь зауважала его еще больше, однако, по словам Кэндзо, для людей старшего поколения подобное умение было само собой разумеющимся.