Инклюзиция - стр. 26
– Знаешь, я никогда не думала, что смогу почувствовать что—то… настоящее. Такое настоящее, – она замолчала на мгновение, не отрывая взгляда от потолка. – Всегда казалось, что всё – игра. Университет, друзья, цели. Даже семья. Все чего—то хотят, все что—то доказывают. А теперь всего этого больше нет. Остались только мы.
Данила молча слушал. Её слова звучали откровенно, как будто она позволила себе открыть то, что так долго держала под замком.
– Иногда я думала, что просто нужно быть сильной, – продолжила она. – Бросать вызов, идти вперёд, притворяться, что ничего не ранит. Это… работало. До какого—то момента. А потом я встретила тебя.
Она повернулась к нему, их глаза снова встретились. Лунный свет придавал её взгляду странную глубину.
– А ты был таким… настоящим. Таким другим. Я видела, как ты прятался, как ты боялся, и это казалось мне слабостью. Но теперь я понимаю, что ты был сильнее меня. Потому что ты не притворялся. Ты просто был собой.
Данила внимательно посмотрел на неё. Его лицо оставалось спокойным, но внутри он чувствовал, как её слова разрушали что—то старое, больное, что всегда жило в нём.
– Ты права, – наконец сказал он. – Я боялся. Всегда. Боялся, что меня не заметят, что меня не примут. Но, Мила, теперь это неважно. Все эти страхи, все эти игры… они больше ничего не значат. Теперь мы просто… живём.
Она откинулась на подушку, и её взгляд снова устремился в потолок. Тишина вновь заполнила комнату, но теперь она казалась мягкой, почти уютной.
– Как думаешь, у нас получится? – вдруг спросила она, и оттого её голос звучал немного отстранённо. – Думаешь, есть шанс?
Данила долго молчал, обдумывая её слова.
– Не знаю, – честно ответил он. – Но я знаю одно: мы будем бороться. До конца. Потому что у нас нет другого выбора.
Она кивнула. Её лицо оставалось серьёзным, но в её глазах появилась слабая искра надежды. Медленно, как будто не до конца осознавая, что делает, она протянула руку и нашла его ладонь. Их пальцы легко переплелись. Этот простой, почти невесомый жест говорил больше, чем любые слова, и потому они снова замолчали.
Но теперь их тишина была пропитана теплом, словно обещанием того, что, несмотря на хаос вокруг, несмотря на рушащийся мир, они не одиноки. В этот момент, в этом доме, они были вместе.
Мила сжала его пальцы чуть сильнее, будто боялась, что он исчезнет, если она отпустит руку. Её дыхание стало глубже, а голос, когда она снова заговорила, был тихим, но пропитан отчаянной честностью, которую Данила никогда прежде не слышал.
– Знаешь, что самое странное? – начала она, не отрывая взгляда от потолка. – Я всегда думала, что одна. Даже когда вокруг были люди – семья, друзья, знакомые, университет… Всё равно была одна. Сама по себе, в своей голове.