Императорский отбор, или Корона любой ценой - стр. 3
Я закусила щеку изнутри, сжала кулак и из вновь лопнувшей ранки просочилась кровь прямо на договор, расползлась двумя большими пятнами.
– Нет, – замотала я головой и опустилась на корточки. – Где твои дети? Вспомни. Где мои сестры? – специально надавила на самое больное, намеренно причиняя нам обоим невыносимую боль, но так надо. Сейчас мама должна понять, ради чего я пошла на отчаянный шаг, и принять его. Это мой выбор!
И вот настал миг, когда она сдалась, опали хилые плечики, опустился заплаканный взгляд в землю. Нельзя терять эти секунды на сомнения, иначе сама сорвусь и откажусь. Прямо по кровавому пятну вывела чернильную подпись, поднялась на ноги и вручила вестнику документ.
– Благодарю, я прибуду завтра к экипажу и пройду жеребьевку, – произнесла ни живая, ни мертвая под жалобные всхлипывания матери.
– Примите мои поздравления, дорогая анца! Желаю вам удачи в прохождении всех этапов императорского отбора! А главное – победы! – наспех свернул дорогую бумагу визитер, засунул ее в сумку и почти бегом смылся с развалившегося крыльца.
Я посмотрела на месяц, что невозмутимо застыл в темном небе в окружении холодных звезд. Посмотрела, чтобы запомнить его на всю жизнь. Возможно, я уже никогда не увижу его отсюда таким четко красивым и белесым. Таким, каким привыкла его видеть с детства.
– Ты умрешь на этом отборе, Шанни… Умрешь, а я задушусь в тот же день, когда придет похоронка, – прошептала мама самые жестокие слова, которые мне доводилось от нее слышать.
– Вот и хорошо. Будет еще один повод победить и стать императрицей Эллирии, – не менее жестоко ответила и смахнула со щеки одинокую паршивую слезу, что разъедающей кислотой прокатилась по сердцу.
Глава 2
За ночь я ни на минуту не сомкнула глаз. Остервенело терла чан до сияющего блеска и полного стирания костяшек пальцев. С первыми лучами солнца закончила работу. Старалась не думать о вестнике и подписанном соглашении, но мама несколько раз вскакивала с топчана с криками, напоминая мне об этом. Умоляла не идти на отбор, не понимая, что уже нет обратного пути. Я отвечала, что теперь только кураторский жребий решит мою судьбу и, ослабнув, она опять погружалась в беспокойный сон. Бредила от жара, что-то шептала пересохшими, потрескавшимися губами.
Как же я оставлю ее в таком состоянии? – твердила себе в мыслях, чувствуя за собой вину. Но и влачить жалкое существование без шанса на достойную жизнь, не собиралась. Уж лучше сгинуть на отборе, чем смириться с участью поганой анцы. По условиям договора, за выбывшего участника вместе с похоронкой приходило двести тысяч лур в поддержку его семьи. Этого хватит, чтобы купить домик и открыть лавку в Тульном переулке. Мать будет обеспечена жильем и работой, и сможет забрать сестер. В любом случае, мое участие в отборе не пройдет даром. Вот что главное!