Иммигрантский Дневник - стр. 6
В отличие от того геолога, я не проходил никаких многолетних тренировок. Разве что дворовые подвиги в детстве-отрочестве, да еще дедовщина в армии. С гордостью отмечу: первый год службы мне удалось выдержать, в общем-то, достойно, и меня удостоили чести перевести в так называемые «черпаки» – некое подобие «деда». Это когда тебя уже не лупят, а ты имеешь право лупить молодняк и всячески над ним измываться. Избивать новобранцев в каптерке желания не возникало. Но посчастливилось почти месяц насладиться другими радостями черпачьей жизни – по ночам втайне от офицеров пить дешевое вино с шоколадом, отсутствие физической работы, а самое главное – никаких ночных прокачек, сопровождавшихся обильными тумаками.
В армии не бьют по лицу, чтобы избежать синяков, заметных любому офицеру. В армии бьют в «фанеру», то есть в грудь. Со всей силы, так, что захватывает дыхание, глаза на мгновение выпрыгивают из орбит, а потом по телу льется мерзкая боль. Тебе дают откашляться, а потом еще раз… и еще. В общем, «фанера» неприятно побаливала – только теперь-то какая разница. Размышляя, я уселся в зале ожидания и стал просто сидеть, смотря сквозь проходящие мимо меня туловища пассажиров. Я ничего не ждал, и жутко хотелось домой. Позади лежали болотистые равнины Белоруссии. Впереди, всего в нескольких сотнях метрах, огромная колючая проволока, по периметру обволакивающая Советский Союз.
Господи, че делать-то?
Громкий голос вывел меня из сонливой задумчивости:
– Товарищ рядовой, предъявите документы!
От неожиданности я вздрогнул и поднял глаза. Передо мной стояли лейтенант и два сопровождающих его солдата с красными повязками на рукавах – однозначно патруль. Порывшись во внутреннем кармане шинели, я достал военный билет и вручил лейтенанту.
– Таак! – протянул тот, листая страницы билета. – Мы как раз таких, как ты, ищем. Сейчас набирается команда для разгрузки вагонов с углем, и ты пройдешь с нами.
Такой расклад никак не вписывался в мои планы.
– Какие еще вагоны с углем? Этого еще не хватало.
Узкоглазый солдат, стоявший за спиной лейтенанта, буркнул:
– Ну, и на водку нам надо.
Ах, дело ясное. Достав кошелек, я смущенно отсчитал двадцать пять рублей – все мои деньги. Лейтенант кивнул и посоветовал не шляться по вокзалу, а идти в небольшую воинскую часть, находящуюся неподалеку. Там не будет патрулей, там тепло и покормят.
Холод не располагал к прогулкам по бесцветному зимнему Бресту. Но пришлось брести, спрятав нос в поднятом воротнике шинели, по названному адресу. Позвякивание мелких денег в моем кармане и хрустящий снег под ногами создавали некое подобие джаза. В него колоритно вписывались карканье ворон и сигналящие автомобили – ну, ни дать ни взять соло на тромпете. Под это соло я позвонил во входную дверь контрольно-пропускного пункта. Солдатик, высунувшийся из будки, со скукой перелистал мой военный билет: