Иммигрантский Дневник - стр. 8
Моя фамилия была зачитана предпоследней, что вызвало внутренний вздох облегчения, и марсельские пальмы в сознании сразу стали намного ярче и отчетливей.
Начался рассвет. Приехало несколько грузовиков, один из которых привез полевую кухню. Нам раздали ложки и котелки. Солдатиков кормили перед долгой дорогой. Многим есть не хотелось, так как большинство находилось в мрачном похмелье после армейских проводов, а в чемоданах-сумках-котомках почти у всех, кроме меня, имелась домашняя пайка. Тем не менее люди кушали картофельное пюре с жареной рыбой и с чернягой – армейским черным хлебом. Кто и как его делает? Он отличался резким вкусом и свойством лепить из него, как из пластилина. Если кусок такого хлеба кинуть в стену, он к ней прилипнет.
Потом мы поехали к вокзалу в тех же грузовиках. Не люблю в кузове ездить зимой. Но в мороз это значительно сподручнее, чем переться через пол-Бреста с громоздким чемоданищем в руках. Ехал, перешучиваясь со всеми, а с парочкой нашел общий язык, даже немного подружился, обсуждая их и свою воинские части и делясь приятными воспоминаниями об отпуске.
В секундном темпе меня всасывала армейская жизнь. Незаметно опять привычным стал армейский жаргон – облегченный диалект тюремной фени. Словечки вроде слоняра, рыбалка, сека, почти позабытые за три с лишним месяца в Москве, с новой силой приобретали актуальность. Кое-какие совпадают с бытующими в литературном языке, но у них иные значения. В Западной Группе Войск, в ту пору насчитывающей более чем полумиллионную армию, к этим словечкам прибавились немецкие и польские. Например, «вифиль». С немецкого оно переводится как «сколько», но я этого не знал и принимал его за существительное. В армейском жаргоне оно бытует как ритуальный вопрос старослужащего к слоняре – молодому солдату. Тому положено в ответ назвать количество дней, оставшихся деду до выхода регулярного «Приказа министра обороны СССР о демобилизации солдат и сержантов срочной службы». Ошибка в ответе имела фатальные последствия: злостный мордобой или многочасовую прокачку ночью в казарме. Поэтому слоняры всегда внимательно считали дни до Приказа, для чего вели календарь. Мне, как «черпаку», уже не надо знать точный ответ на подобные вопросы.
Однако не буду мучить солдатским жаргоном. Грузовики ехали по Бресту к вокзалу, солдаты подпрыгивали на лавках в кузове, и все шло по плану.
3
Людей на вокзале не удивлял строй советских солдат. Через Брест ежедневно проезжали сотни и тысячи служак в военной форме. Эшелоны с танками и гаубицами стояли на путях, соседних с пассажирскими поездами, придавая станции какую-то особую мохнатую серость. С каждым днем все больше и больше таких поездов, загруженных бронетехникой, пересекало границу в восточном направлении. Зачастую без определенного конечного пункта – бывало так, что уже за Уралом их перенаправляли в Выборг или на северный Кавказ. Несмотря на хаос, Западная Группа Войск была наиболее боеспособным подразделением Советского Союза, т. к. предназначалась для быстрого реагирования на возможные военные провокации со стороны НАТО. Высшее начальство, умудренное сведениями о многочисленных восстаниях в восточной Европе, располагало гарнизоны таким образом, что в течение одного часа почти половина этой орды имела возможность оказаться на центральных площадях Берлина. Армия народа-победителя с заметной неохотой покидала контролируемые территории. С брестского вокзала эшелоны уезжали дальше, насовсем и в никуда, увозя с собой полковые флаги, нажитое за бугром имущество и офицерские надежды.