Имена. Часть первая - стр. 41
Глава девятая. Интервью
– И чё, встряли в дверях, как многострадалец? Ты, поглянь, а на ём и лица нет! Опять, поди, задурачили дурака на четыре кулака?! Сдвиньтеся от дверей говорю, с людями до вас иду. Вот газета какая-то до вас, Купидомыч, пришла. Разговор с вами хотят поиметь.
Звездина встала в дверном проеме, так чтобы они стояли с профессором нос к носу и лицом к лицу, и бесконечными подмигиваниями попыталась привлечь внимание профессуры к своему сообщению.
– Слышьте меня? Слышьте? Али опять в каку прострацу впали?
– Да, слышу.
– Я энтой газете так наотмашь и сказала, что без денег разговору не будет. И пиастры на бочку вперёд разговору! Слышите али нет? Меня слыхать вам? Караул с энтой наукой, и глухи все и слепы чрез одного, а всё туды же, все жанихаться лезут.
За её широкой спиной, полностью закрывшей проход в жилище, весь в нетерпении елозился худосочный малый, безуспешно пытавшийся пролезть к интервьюируемому, со своим карандашом, блокнотиком и ручкой.
– Да-да! Мы на всё согласны. Глянцево-матовый журнал…
– Какой???
– Журнал «Мир, труд, май, июнь, июль». Издательство «Луч с Востока в глаз всем паскудам Запада». Двойной гонорар за двадцать минут разговора.
– Заходи, любезный. Тока без политики. Академик энто дело шибко не любит. Он понцефист. А я евоный финасист, так что деньги на бочку.
– Вот, пожалуйста, как и договаривались. Двести рублей.
– Очень приятно познакомится с хорошим денежным человеком. Как вас по имени отечеству?
– Насрублох Перепелкин. Русский узбек.
– Без вопросов. Звездина Ивановна.
Русский узбек, в нарушении всех правил этикета, первым протянул старшему по годам свою руку для приветствия.
Вот к чему иногда приводят эти морганатические браки. Ни тебе уважения, ни тебе воспитания. Хотя кто кому может помешать при большом желании заняться самовоспитанием?!
– Русский узбек. Насрублох Перепелкин.
– Оч-чень приятно. Мне, наверное, представляться не надо?! Рад! Очень рад знакомству. Сразу видно наш человек! Очень редкое имя, на дурдымындском диалекте уже давно исчезнувшей народности дурдымындов, обозначающее…, – сказал профессор и замолчал.
Он на пару секунд замер вспоминая перевод:
– То же самое, что оно обозначает и на русском. Звездина, пару кофе нам в кабинет. Или предпочитаете чаёчку?
– Спасибо, не стоит беспокойств. Мне бы только получить ответики на некоторые вопросики.
Звездина твердым голосом дала распоряжение мужчинам:
– Идите-ка, на кухню от греха. А то в доме собачата, мало ли чё, с такими вашими именами. Травить, потом не вытравить. Да и стирка у комнате на веревке сохнется. Вы мне тама мешаться будете.