Имена. Часть первая - стр. 40
– Я, извиняюсь спросить, а имя, какое у него будет?
– Как какое, вы же сами предложили нам имя – Спорт Олимпик Победа!
– Я? А? Сразу три имени, да?
– Какая разница? Хоть четыре! Кстати, а четвертого имени у вас нет? Нет? Ну ладно. Ну, и что? Что? Может, он у нас улус какой-нибудь якутский. На мой вкус, всё очень прекрасно звучит! Спорт Олимпик Победа Иванович Медальёнов! Шикарно! А, что? Раньше мы просто не знали, что он улус, а вот теперь обнаружилось, отец его Иван признался. Так? Так! Отчество не трогаем, очень даже патриотское отчество. Всё теперь, всё, как надо. Всё есть для победы и медалев!
– Стесняюсь у вас спросить, а зачем замазкой в паспорте мазать, а если просто поменять документы?
– Дорогуша, времени нет на это! Некогда нам, батенька, некогда, завтра утром летим за победой. Отхватим там все три места на пьедестале.
– А разве, такое возможно?
– Вот, будем пробовать! С такими именами я думаю все можно.
– А как же в аэропорту, вы думаете, там замазку в паспорте не заметят?
– Да, я поперезадушу весь аэропорт, вместе взятый за наш пьедестал, всех кто чё там заметит. Да, не трухай, паря! Я ж не один, за мной знаешь сколько личностей?! Ты, ваще когда-нибудь фанател?
– Не приходилось еще.
– Желторотик, – тренер с сочувствием ласково погладил Эроса по нарождающейся лысинке на седеющей голове.
– Знаете, я всё равно немного переживаю, ладно туда, а обратно? Вдруг там что-нибудь?
– Эх, жалко тебя, ты такой еще несмышлёныш беззащитный! Обо всем бы тебе поведал, но сам видишь, времени в обрез. Смотрите, внимательно телек, выступать в нем будем.
Тренер щедро расплатился, чётко просчитав все копейки без обмана, строго по секундомеру, висевшему на его широченной груди, по сорок копеек за минуту, высчитав даже доли секунд.
Вот, что значит честный человек! Настоящий тренер! Педагог физической культуры, радетель завоевания пьедестала любой ценой.
А благодарный новообразованный улус преподнес профессору на память здоровенную гирю, с которой не расставался даже во сне и элегантный костюм-купальник штангиста.
Оба на прощание расцеловали и обняли своего избавителя. И пошли, смахивая скупые мужские слезы со своих щек.
Купидонович пошаркал тапками следом, чтобы закрыть за ними двери, как вдруг тренер, резко обернулся, сорвал золотую цепь со своей бычьей шеи и быстро подбежав, вручил её профессору со словами:
– Вот, дорогой, на память! Мало ли что, может, выручит когда?!
Академик так растерялся, что не смог произнести ни одного слова в ответ. Так и стоял в дверях с этой цепью в руке, пока они не скрылись из виду.