Их (не)порочный ангел - стр. 23
Губы Ромы жёсткие, прикосновение короткое. Невыносимо короткое. Слишком невесомое.
Догадывается ли он, как действует на меня?
Я борюсь с искушением как могу.
Но когда Рома начинает отстраняться, я резко подаюсь вперёд...
5. Глава 5
Стоит ли говорить, что решение объясниться наглядно, выстреливает в моей голове со скоростью пули?
Что я делаю?
Да плевать.
Рома не сопротивляется моим действиям. Он застывает в ступоре.
Пользуясь его растерянностью, я без зазрения совести прижимаюсь губами к неподвижному рту, с каждым мгновением становясь всё напористей. Ощущения настолько... правильные, что даже его бездействие не в силах меня смутить. А может, причина в том, что мне самой не верится в реальность происходящего. Она просто в голове не укладывается. Я целую женатого мужчину. И мне... Мне умереть как нравится.
– Вопросы ещё остались? – Это единственное, что получается вымолвить. Адреналин рвёт пульс, срывает голос.
Рома хмурится. Заговаривает хрипло, тщательно подбирая слова.
– Я не тот, кто тебе нужен, Катёнок. Знаешь, ты ведь мне... – Он резко встаёт, запрокинув голову, смотрит в мутное небо и сухо заканчивает: – Забыли. Не хочу стать обузой, когда ты это перерастёшь.
Рома плавно смыкает пальцы на моих запястьях, чтобы помочь мне подняться на ноги и ведёт за собой. Замкнувшийся в себе, словно решает непосильную задачу.
Опускаю голову, не осмеливаясь смотреть ему в глаза. Стыд запоздало заливает щёки. А ещё ужас и какая-то непонятная, жгучая обида. Забыли! Он-то забудет, есть с кем. Вопрос, как мне теперь стереть из памяти свой первый поцелуй?
Тенью плетусь за Ромой, стараясь не думать о том, какие мысли бродят сейчас в его голове. Жутко стыдно даже не столько перед ним, сколько перед Вероникой. В отличие от Инги, она ко мне относится ни горячо, ни холодно. Аукнется мне всё это как пить дать.
Скандал в квартире будто и не прекращался.
Я замираю в дверях своей комнаты. За время, пока нас не было, Вероника тоже подтянулась на шум. Наше с Ромой возвращение она встречает вопросительным взглядом, в котором, помимо встревоженной жалости, в мою сторону нет ни одной негативной эмоции.
Стою столбом по другую сторону от Ромы, и стараюсь отвлечься от обуревающих меня переживаний, вжимая ногти в основание ладоней. Ещё немного – вспорю до крови.
Инга разошлась пуще прежнего, всё никак не угомонится. Отчитывает уже Макса без умолку. Без передышки. Я даже предположить не могла, что она так бурно всё воспримет.
– Да что ты завелась не пойму?! – Макс так плотно сжимает челюсти, что, кажется, слышен скрип зубов. Подозреваю, от выражений покрепче его удерживает только тот факт, что Инга всё же его родная мать.