Игрушка для мафиози - стр. 19
Усмехаюсь. Глазами, которые свели с ума не одну bella. Глазами, которые до сих пор снятся моим врагам в кошмарах. Разумеется, тем, кому повезло остаться в живых. Их холодная глубина может обещать рай, но оказаться адом на практике. Чаще всего происходит наоборот.
Тихие шаги отца я привык узнавать с детства. Вот и сейчас, на миг возвращаюсь в те годы, когда ждал его возвращения. Когда еще была жива моя мать. Я хотел заслужить его одобрение всегда, в отличие от братьев. Массимо боялся проявлять инициативу, и сейчас мало что изменилось. Клаудио же наоборот, выходил из себя по любому поводу в силу своей горячности. И только я, средний сын, каким-то образом сочетал в себе мягкость младшего и взрывной характер старшего.
Не зависеть от папиной благосклонности я научился рано. Также рано я понял, что никогда не надо делать что-то, чтобы кому-то понравится. Главное, чтобы все устраивало меня. Вот это был единственно правильный и верный мотив.
- Майкл? – я не поддаюсь на мягкие ноты тепла в его дрогнувшем голосе. – Ты долго не спускался. Я хотел удостовериться, что все хорошо.
Поворачиваю голову. Смотрю в суровое лицо главы клана. Мне хочется стереть тень беспокойства в его глазах, но я остаюсь холоден. Как будто намеренно наказываю Энрике чувством вины.
- Все хорошо. Мне наскучили эти однотипные развлечения. Я жду завтрашнего дня.
- Мы не будем терять времени. Я представлю тебя capo[i]. Затем введу в курс дела. Как тебе известно, последнее, над чем мы установили тотальный контроль, это над сферой развлечений...
- Я хочу посетить могилу моей матери. – Безжалостно наблюдаю, как от лица отца отливает кровь. – Ты сам давно там был? Или тебе куда милее общество суки, за который ты какого-то дьявола оставил титул comare?
Он смотрит в мои глаза, и мы в этот момент понимаем друг друга, как никогда.
Я намерен положить конец этим недопустимым чувствам моего отца к вдове Лангетти раз и навсегда. Я либо застрелю ее, либо пущу по миру. И отец не сможет мне помешать.
- Ты забываешься, Майкл! – глаза отца затягивает льдом, кулаки сжимаются. – Я не позволю говорить со мной в таком тоне!
- Я не позволил себе оскорблений в твой адрес. В чем же дело? В ней?
- Сядь, - отец холоден, и я чувствую, как внутри него бурлит ярость. – Мои встречи с синьорой Лангетти не должны тебя касаться. Это во-первых. И во-вторых, ты будешь удивлен, когда узнаешь о сути нашего разговора...
- Если ты приведешь эту тварь в наш дом, - опускаюсь в кресло, закинув ногу на ногу, - я с ней расправлюсь. А затем и с тобой.
- Я любил твою мать. – Взгляд Энрике тяжелеет. – Тебе, наверное, трудно в это поверить, но не проходило ни дня...