Игроки с Титана. Человек в высоком замке. Помутнение (сборник) - стр. 55
Джулиана выключила радио.
– Пустая болтовня, – раздраженно сказала она. – Почему эти нелюди, эти убийцы говорят теми же словами, что и все мы?
– А чем они отличаются от нас? – Джо снова уселся и набил рот пищей. – На их месте мы бы вели себя точно так же. А они, между прочим, спасли мир от коммунизма. Не победи Германия, мы бы сейчас жили под красными. А это куда хуже.
– Ты тоже болтун, – бросила Джулиана. – Как радио. Трепло.
– Я жил под нацистами, – сказал Джо, – и знаю, что это такое. В сорок седьмом я получил в Организации Тодта трудовую книжку и вкалывал на стройках двенадцать… нет, тринадцать… почти пятнадцать лет. В Северной Африке и США. Представь себе, – он ткнул в сторону Джулианы пальцем, – у меня в крови итальянский талант к земляным работам, и в ОТ меня ценили. Не заставляли кидать асфальт и месить бетон для автобанов, а допустили к проектированию. Сделали из меня инженера. Однажды проверять работу моей группы явился сам доктор Тодт. Он мне сказал: «У тебя хорошие руки». Это был великий момент, Джулиана. Знала бы ты, что это такое – гордость труженика. Нет, нацисты – не болтуны. До них все, и я в том числе, чурались черной работы. Аристократы! Трудовой фронт положил этому конец. Я как будто впервые увидел свои руки. – Он так частил, что акцент брал верх; Джулиана уже с трудом разбирала слова. – В лесных лагерях штата Нью-Йорк мы жили как братья. Пели песни. На работу ходили строем. Дух войны, только созидательный, а не разрушительный. Какое было время! Каждый день как грибы вырастали новенькие красивые жилые дома, один за другим, квартал за кварталом. Как мы отстроили Нью-Йорк и Балтимор – это ж просто загляденье! Сейчас там, конечно, тодтовцев нет. Бал правят картели вроде «Нью-Джерси Крупп и Sohnen[72]». Их хозяева – не нацисты, а старые европейские воротилы. Но при них стало куда хуже. Роммель и Тодт просто ангелочки в сравнении с промышленниками вроде Круппа и пруссаками-банкирами. Все эти господа в жилетках… вот бы кого в газовку!
«Господа в жилетках были и будут, – мысленно ответила Джулиана, – а вот твои идолы, Роммель и Тодт, явились к нам после побоища разгребать обломки, прокладывать автострады, восстанавливать промышленность. Даже евреев не трогали, вот уж чего от них никто не ожидал… Объявили евреям амнистию, чтобы не прятались по щелям… А потом наступил сорок девятый… и прощай, Роммель, прощай, Тодт, ступайте пастись на лужок. Разве я не знаю, как живется под нацистами? Разве Фрэнк не рассказывал? Мой муж был евреем. То есть он еврей. Я знаю, доктор Тодт был самым скромным и добрым человеком на свете. Я знаю, единственное, о чем он мечтал, – дать надежную, достойную работу несчастным отчаявшимся американцам, миллионы которых ютились среди руин. Обеспечить медицинским обслуживанием, сносным жильем, условиями для отдыха каждого, к какой бы расе он ни принадлежал.