Игрок - стр. 35
Поморщившись, перевожу разговор в более конструктивное русло:
— Очнется?
— Должен. Крепкий организм. От триады Фалло загибаться не спешит.
Ну, если наставник и замечает такую противоречивую мелюзгу, как мораль, то разве что ради прочувствованного плевка в ее сторону. Злюсь и молчу. Молчу и злюсь. Если бы еще помогло...
— Клево ты, однако, подставилась. Павла ходит с видом кота, сожравшего канарейку. И перья, застрявшие у нее меж клыков, черные и кудрявые. — После этого ко лбу прижимается ладонь, но, судя по всему, жара у меня нет, иначе бы парад издевательств продолжился. — Пей таблетки. — И протягивает мне бутылку.
— С какой радости такая забота? — спрашиваю у Капранова, едва проглотив горькие пилюли.
— Слежу, чтоб ты жизнь не покончила самоубийством в отсутствие дозы.
— Дозы?
— Операций, — миролюбиво поясняют.
Андрей Капранов — человек, который разговаривать нормально то ли не умеет, то ли не считает нужным. Он кичится своим остроумием и упражняется в этом деле практически все время. Причем, яд у него вырабатывается не как у змей, а моментально. Пару раз я всерьез рассматривала возможность врезать ему по яйцам. Дабы проверить, не там ли хранится опасный для жизни токсин. Вдруг бы помогло...
Но, кстати, именно сегодня все подколы какие-то плоские. И точно, садится рядом, глаза трет. Обычно мы с Капрановым ладим, но принести таблеточки да температурку измерить... Такая гиперзабота — что-то новенькое. Спорю, дело не в распространившейся подобно чуме новости о моих редкостно дружных пороках сердца...
— Пациент умер? — спрашиваю, догадываясь о причинах странного поведения наставника. Не думала, что доживу до момента, когда пятиметровая броня учителя треснет по швам... вообще-то полагала, будто ее даже погнуть нереально.
— Увы, нет. Один из первых поступивших проснулся. Без долговременной памяти. — Я вздрагиваю. — У него есть жена и сын...
Ассоциации, ассоциации... Капранов ни за что не признает, но, сдается мне, мальчишка — ровесник его собственного сорванца.
— Было кровотечение, пришлось вырезать височную долю, и все как по нотам, но лучше умереть, чем вот так существовать. Каждые десять минут забывает все к чертям собачьим. Вот и думай после этого, что предпочтительнее: иметь болезнь и знать о ней, или получить камнем по башке и все — считай, жизнь закончилась, дальше исключительно существуешь. Хуже всего жене придется. Либо всю жизнь мучиться, либо быть погребенной под придирками множественных родственников. Только выбор невелик, жертвы обстоятельств они. А вот ты сама себе яму роешь.