Идолы и птицы - стр. 6
– Простите, а вы цвета различаете?
Возникла неловкая пауза. Пока мне не сказали, что я не различаю вкусов, осознать такой факт самому было проблематично. Понимание того, о чем ты знаешь, а о чем нет – очень важный аспект существования. И мне предстояло решить, по каким признакам люди оценивают свои знания о том, что умеют, или понятия об окружающем мире. При кажущейся простоте вопроса, ответ на него скрыт в самом центре той серой липкости, из которой я только что выбрался. Сторонний наблюдатель может лишь констатировать факт большинства таких же сторонних наблюдателей, но истинное осознание знания в состоянии оценить только невнятный первобытный сгусток внутри нас. Капелька той серости, из которой мы все вышли, специально оставленная кем-то в груди каждого человека для принятия инстинктивных решений. А недавнее мое пробуждение оставило крепкую связь с этой капелькой, нужно было всего лишь воспользоваться полученным даром. Я его осознавал, этот дар. И даже тот факт, что вместе с этим пришло некрасивое чувство собственного превосходства, меня не смущал. Теперь я знаю!
– Да, различаю цвета, – ответил я очень спокойно, преисполненный уверенности.
– Тогда всё просто: медицинские работники носят белые, светло-синие или светло-зеленые халаты. Это наша униформа, она одинаковая для всех здешних сотрудников. Вы легко сориентируетесь. Тем более что за пределы больницы выйти вы не сможете, а потому потеряться практически невозможно.
– Я с вами совершенно согласен. Вероятно, вам мои вопросы кажутся глупыми, вы уж простите.
– Нисколько! Я скажу даже больше: для человека с амнезией вы весьма логичны и задаете правильные вопросы. Такое бывает редко.
– Пусть это будет моим первым достоинством, о котором я узнал.
Мы обменялись с Мартой любезными улыбками, она прибрала посуду и отправилась за бейджиком.
Оставшись в одиночестве, я принялся внимательно осматривать предметы в палате, каждую деталь бывшего некогда прямоугольным мира. Вся здешняя обстановка была выполнена в мягких светлых тонах, за исключением разве что черного прямоугольного телевизора. Еще раз пройдясь взглядом по предметам, я перевел внимание на окно. Оно отделяло больничную палату от шумного красочного мира. Стоял солнечный день, переливающийся буйством зелени. Это ещё раз подтвердило мою уверенность в том, что я знаю цвета. В парке гуляли люди. Даже беглого взгляда хватило, чтобы понять, кто из них – персонал больницы, а кто – посетители. Вопрос, заданный мной Марте, показался теперь глупым. Кроме двери, через которую в мою жизнь заходили и выходили люди, я заметил ещё одну – за ней оказались туалет и ванная комната. Медленно, но жадно я впитывал формы известного мне когда-то мира. Множество предметов в ванной комнате меня озадачило. Это как с персоналом больницы: с одной стороны, всё понятно, а с другой – я сомневаюсь в правоте своих суждений. В этих размышлениях меня и застала Марта.