Идеал воспитания дворянства в Европе. XVII–XIX века - стр. 26

Таким образом, образование Кретьена де Ламуаньона действительно следовало схеме, созданной такими педагогами-теоретиками раннего гуманизма, как Эразм или Хуан Луис Вивес, и воплощенной в многочисленных коллегиумах, открытых в XVI–XVII веках. В них питомцев стремились научить латыни и греческому так, чтобы они в полной мере могли понимать труды древних. Тем не менее в ряде аспектов образование юного Ламуаньона отличалось от того, что мог дать коллегиум. Во-первых, серьезное обучение началось гораздо раньше: как мы увидели, мальчик к восьми годам уже успел прочесть Вергилия и Горация. Кроме того, это образование включало в себя французский язык и историю – предметы, которые Байе считал не менее необходимыми, чем латынь. Мы знаем об этом, потому что Байе снабдил свою книгу собственными многочисленными замечаниями и размышлениями. На определенном этапе он предложил даже собственный план идеального воспитания. В его представлении оно должно начинаться рано, опираться на живость чувств детей и использовать их вкус к играм. Детей нужно учить географии, музыке и анатомии, а также ознакомить их с разными видами оружия, зданиями, памятниками, важными личностями, костюмами, животными и растениями. Религия отдельно не упоминается, поскольку для Байе как для священника было самоочевидным, что она должна быть частью образования. Хотя он и черпал свои примеры среди представителей самых разных верований – христиан и язычников, католиков и протестантов, – Байе никогда не забывал напомнить своему ученику, что католицизм – единственная истинная религия.

Когда мальчик подрос, он занялся изучением истории, мифологии, управления, генеалогии важнейших родов и самых распространенных языков, как мертвых, так и живых[75]: эта программа включала в себя множество предметов, совершенно незнакомых ученикам тогдашних коллегиумов. Дело в том, что их программа ограничивалась пятью-шестью годами изучения гуманитарных наук, а именно латинской и греческой грамматики и риторики, которые преподавали на основе лучших трудов древних авторов[76]. В коллегиумах, предлагавших полный курс обучения, кроме этого преподавали философию, то есть логику, этику, физику и метафизику, на что уходило два дополнительных года; однако на протяжении большей части XVII века учителя философии были вынуждены следовать Аристотелю[77]. Таким образом, живые языки, новая история и современная на тот момент наука не были частью программы обучения в коллегиумах, если не считать тех учеников, у которых были дополнительные частные наставники