Ибо однажды придёт к тебе шуршик… - стр. 19
– О! Да ты не один, – облизнулся Глоб.
– С суповым набором в дом, будет славненький приём… – оскалился Лум алчно.
Пэк же и вовсе зашёлся слюной, гипнотически взирая на потенциальный обед:
– Славная выйдет «коко́шка»12…
От подобных речей несушка набычилась ещё более и надвинулась на Кроху с видом столь угрожающим, что тот поник ушами и оторопело попятился. Такой прыти от обеда с ножками он совершенно не ожидал!
– Ты чего это?! Чёй-то ты! Чего я такого сказал-то?! Ты чего?!
– Ко-ок! – грозно дёргала головой птичка, готовая кинуться в драку, а затем так смачно стукнула клювом по дубовому столу, что тот дал трещину.
Остальные шуршики тоже шарахнулись, не желая связываться со столь неуравновешенным суповым набором, при этом косясь на Тука с немым вопросом, как ему только в тумку пришло, притащить в логово столь неадекватную дичь?!
– Чернушку не трогать! – пригрозил Тихоня за спиной отважной сподвижницы, ибо в этот вечер имел на это полное право: он единственный, кто не наделал глупостей!
И соплеменники немедленно закивали, соглашаясь с очевидным: с этими двумя неадекватами лучше не спорить!
– Так что приключилось с Маленьким Бло? – повторил свой вопрос истребитель разбойников.
– Кок! – поддержала Чернушка, и добавила бы: «Отвечать!». Но, увы, это было выше её способностей.
С опаской посматривая на пернатую тварь, рыжая братия неуверенно приблизилась к Туку, и Крошка Пэк таинственно прошептал:
– Он изгнан…
В ту же секунду где-то глубоко в подвалах замка прокатился страшный рёв, полный негодования и ярости, отчего зверьки попрыгали на свои места и принялись спешно поглощать приготовленный Глобом ужин. Мухи, недовольные эдакой прытью, разлетелись, гневно жужжа и расшибая тушки о витражи. Только Пэк, не донеся до рта вилку с ароматным куском мяса, медленно сдвинул к Тихоне утайку с пульсирующим сердцем и добавил опять же едва различимо:
– Сходи, покажи Большому Бло свою добычу. Нас он вряд ли захочет видеть…
Вечерело. Осторожно вынув из мешочка пульсирующее разбойничье сердце, Тихий Тук поместил его в золочёную воронку. Толстина́ Глоб добавил несколько капель пурпурного красителя, затем величественно взмахнул лапой и, приняв эстафету с видом чрезвычайно важным, Крошка Пэк нажал рычаг хитроумного механизма, который, гулко загрохотав, медленно вдавил добычу в самую сердцевину сосуда. Неве́ра Лум принялся на распев читать заклинание из «Книги магии и волшебства», отчего на длинном змеевичке стали неспешно проступать светящиеся письмена на практически забытом языке предтеч: