И в горе и в радости - стр. 8
Николь, урождённая графиня де Блуа, тоже рано осиротела. Робкая и стеснительная от природы, девушка после смерти родителей вела одинокую и однообразную жизнь. Но всё же она не стала полной затворницей. Иногда её навещали соседи и родственники, иногда она и сама выбиралась к ним в гости. И вот на одном из светских приёмов юная Николь встретила человека, который с первой минуты их разговора покорил её сердце. В ней вспыхнула горячая и вместе с тем почтительная страсть: молодой мужчина, серьёзный, блестяще образованный, занимавший в обществе не менее высокое положение, чем она, обладал к тому же очень привлекательной внешностью. Вблизи него Николь вдруг поняла, что она – не какая-нибудь особь женского пола, олицетворяющая принятые в её кругу добродетели, но, как и все, подвластна силе человеческих влечений и соблазнов. Филипп де Монфор пробудил в ней такую страсть, какой она не только не ожидала, но даже не предполагала в себе. В ней пробудилась жажда вернуться к прежней жизни, той, которую она вела, когда были живы её родители. Тоска по семейному очагу, как увядший цветок, молящий о капле росы, вырастала из трещины склепа, схороненного на дне её сердца. В Филиппе, молодом графе де Монфор, Николь видела любящего спутника жизни, который разделит с ней все радости и горести мира. Она была уверена, что молодой граф испытывает к ней такие же чувства. Он стал всё чаще и чаще посещать Николь в её уединённом поместье и оказывать ей знаки всё более горячей симпатии. И когда однажды он заявил ей о своём желании получить её руку и сердце, Николь, ни мгновения не раздумывая, ответила согласием.
Но тут в предстоящее сватовство вмешались родственники Николь. Тогда-то её всегда тихий дом стал местом семейных собраний, на которых юной графине давали советы и уговаривали, убеждали её... отказать Филиппу де Монфор. Ей говорили о том, что граф беден, что ему от родителей достался только титул, знатное имя и разорённое поместье на каком-то богом забытом острове. Её предупреждали, что у графа есть опасная для благополучной семейной жизни страсть: к сомнительным авантюрам. Но оказалось, что на самом деле всё было гораздо хуже.
У графа Филиппа де Монфор была ещё одна страсть. При виде красивого женского личика и обольстительного стана мужчина из надменного аристократа превращался в дикого завоевателя с необузданным нравом. Чем больше не обращали внимания на его ухаживания, тем порывистее он стремился к предмету своего вожделения; чем сильнее было сопротивление, тем горячее разгорались страсти. Любая, пусть даже самая долгая охота Филиппа на самый, казалось бы, недоступный трофей, неизменно заканчивалась его победой. Можно сказать, обе страсти графа взаимно поддерживали и распаляли друг друга: склонность к авантюрам была весьма полезна в его любовных похождениях.