И в горе и в радости - стр. 20
- У вас ещё будет возможность изменить своё мнение и убедиться в красноречии Эмили, - ласково возразила графу Николь. И прибавила: - Смею заверить вас, дорогой супруг, скучать в её обществе вам не придётся.
Эмилия, стоя за дверью, улыбнулась, польщённая отзывом тёти.
- Что ж, тем приятнее мне будет по возвращении в Париж передать ваши похвалы её матери, - отозвался Филипп.
После его слов в комнате мадам де Монфор воцарилась тишина. Эмилия и хотела бы уйти, но боялась, что в тишине её шаги могут услышать.
- Кстати, о Виржини. Скажите откровенно, Филипп, что вы думаете о её новом замужестве? – Затянувшееся тягостное молчание между супругами нарушил голос Николь. – Граф Гастон де Фуа уже далеко не молод, да к тому же дважды вдовец. Неужели Виржини это совсем не смущает?
- Николь, вы неисправимы: по-прежнему всё измеряете нравственными мерками, - вздохнул Филипп. И затем прибавил: - Графу пятьдесят, но выглядит он гораздо моложе иных своих ровесников. И что значит его статус «дважды вдовца» в сравнении с тем, какой вес он имеет в обществе? Ему благоволит король. Он также является правой рукой адмирала Гуффье и в какой-то мере от его действий в армии будет зависеть успех в предстоящей битве под Мариньяно.
- Что бы вы ни говорили о де Фуа и как бы ни расхваливали его, я не изменю своего мнения о нём, - твёрдо проговорила Николь. - Он недостоин такой жены как Виржини.
- Возможно. Но это только ваше мнение. Надеюсь, сообщая Эмили о новом браке её матери, вы оставите ваше мнение при себе, - отозвался Филипп, и Эмилия услышала, как скрипнул стул, с которого он поднялся.
На цыпочках, едва дыша, Эмилия пробралась наконец в свою комнату.
Усевшись в кресле перед окном, девушка принялась восстанавливать в памяти всё услышанное и попыталась понять, какое впечатление произвело на неё известие о браке её матери.
Своего отца, виконта Раймона де Туар, Эмилия почти не помнила: он умер, когда девочке едва исполнилось пять лет. А мать, виконтесса Виржини, урождённая д’Авен, графиня Шатоден, занимала в её жизни значительно меньше места, чем тётя Николь. В детстве Эмилия испытала лишь скупую материнскую ласку, хотя ни в чём не знала нужды. Красивая и молодая вдова де Туар была больше занята устройством своей личной жизни, чем воспитанием дочери. Для неё и её многочисленных гостей, посещавших парижский дом семейства де Туар, хорошенькая девочка с золотистыми волосами и синими глазами, была лишь неким украшением весёлых вечеринок. Да и то, когда была здорова. Вдовство виконтессы Виржини де Туар продлилось не больше года. Как только она получила выгодное предложение руки и сердца, то тут же решила избавиться от подрастающей и требующей всё больше внимания дочери. К тому же, Эмилия тяжело заболела, и парижский медикус предписал ей для выздоровления морской воздух. Да и будущий муж мадам де Туар не горел желанием видеть у себя под боком больную падчерицу. К огромной радости Виржини, её кузина Николь согласилась не только предоставить девочке новый дом, но и заняться её воспитанием.