И охотник вернулся с холмов - стр. 19

– Чем занимаешься?

– Пишу эссе.

– О чем?

– О городской стене.

– Получается?

– Ну да, вроде того. А ты чем занимаешься? Чего грустный?

Пожал плечами.

– Шпилил в Доту, но сагрил моба и меня слили[23].

– Ха. А в реале?

– В реале все окей.

– Ну и забей. Заспавнишь перса[24] и начнешь сначала. Лучше скажи, мы ужинать будем сегодня? Джоан вернулась?

Он осторожно опустил свой тощий зад на табуретку и заглянул мне в лицо.

– Почему ты за глаза всегда зовешь маму «Джоан» или «миссис Осборн»?

– Хм.

Я всегда называл ее «Джоан». Даже в те давно прошедшие времена, когда мы жили одной семьей в Эдинбурге: отец, Джоан, я и Лукас. Лукас был еще совсем малявка, но я хорошо его помню в то время. Особенно как он ныл по ночам. И как грыз печенье – у него все рубашки были обмазаны этим печеньем. И как запускал лапы в мое лего, крушил домики и калякал фломастером в моих книжках. В общем, ничего хорошего.

Когда Джоан забрала Лукаса и ушла жить к Майклу Осборну, отец стал звать ее «миссис Осборн». Так и говорил с горькой усмешкой: «Во сколько у тебя заканчиваются занятия завтра? Миссис Осборн приедет, хочет повидаться с тобой».

Именно тогда, в одну из тех наших встреч – мы виделись пару раз в месяц, – она впервые попросила меня называть ее «мама», а не «Джоан». Видимо, в тот момент ей это было важно.

– Я же все-таки твоя мать, – сказала она.

Мне не хотелось, чтобы она догадалась, как меня задевает их разрыв с отцом. Пусть думает, что мне все равно. Если бы я стал спорить, она бы сразу поняла. Но я упрямый шотландец, и в шесть, и в семь лет уже был таким. Сдохнуть, но не показать, как мне больно. Плевое дело. Сжать зубы и сказать наконец слово, которого никогда не говорил. «Мама».

И я начал, обращаясь к ней, называть ее так, как ей хотелось. Чтобы она знала, что мне все равно. Но про себя я никогда не звал ее так. Не думал никогда ничего вроде «я еду к маме».

– Не знаю, – проговорил я, глядя в темные, какие-то телячьи глаза Лукаса. – Я всегда ее так звал. Ты же тоже зовешь отца «Дуг». И я его так зову.

– Но я же не зову его «мистер Мак-Грегор».

– Это было бы смешно, знаешь ли. Ты и сам мистер Мак-Грегор.

– Ты все еще злишься на нее за то, что она ушла к Майки?

Я пожал плечами.

– Я люблю Майкла. И Джоан тоже люблю. Взрослых, конечно, не всегда легко понять, но я как-то это пережил. Ты же сам, я думаю, понимаешь.

– Ну да, – вздохнул он. – Только я тогда был совсем маленьким и ничего не помню.

– Они поделили нас с тобой. Отец мне потом рассказывал. Сели и поделили. Я был очень привязан к Дугу, а ты был совсем мелкий. Они решили, что мне будет лучше остаться в Эдинбурге, с отцом. Тем более что я уже начал ходить там в школу. А тебе уехать с матерью, потому что ты от нее не отходил ни на шаг. Ну и потому, что ты реально был маленький.