Хроника Убийцы Короля. День первый. Имя ветра - стр. 104
Глава 20
Окровавленные руки – в саднящие кулаки
Было близко к полудню, когда телега свернула на новую дорогу, шире реки, вымощенную булыжниками. Поначалу на дороге была небольшая горстка путников да пара телег, но мне, после того как я столько времени провел в одиночестве, это казалось огромной толпой.
Мы въезжали все дальше в город, и приземистые домики уступили место более высоким лавкам и трактирам. Деревья и сады сменились переулками и лоточниками. Широкая река улицы оказалась запружена сотней повозок и пешеходов, десятками телег и фургонов. Временами попадались и всадники.
Слышался цокот копыт и крики людей, пахло пивом, потом, отбросами и смолой. Интересно знать, что это за город и бывал ли я тут прежде? Прежде чем…
Я скрипнул зубами и заставил себя думать о другом.
– Почти приехали! – крикнул Сет, перекрывая гам. В конце концов улица вывела нас на рыночную площадь. Фургоны рокотали по мостовой отдаленными раскатами грома. Где-то в отдалении пронзительно плакал младенец. Некоторое время мы ехали куда глаза глядят, пока Сет не нашел свободный закоулок напротив книжной лавки.
Сет остановил телегу, и я спрыгнул на мостовую, пока они разминали затекшие руки и ноги. Потом, как бы по молчаливому уговору, я принялся помогать им разгружать бугристые мешки и оттаскивать их в сторону.
Полчаса спустя мы отдыхали среди груды мешков. Сет посмотрел на меня, прикрыв глаза ладонью:
– А тебе зачем в город-то надо было, а, малый?
– Мне нужны струны для лютни, – ответил я. И только тут сообразил, что не знаю, где отцовская лютня! Я принялся лихорадочно озираться. Ее не было ни в телеге, где я ее оставил, ни у стены, ни на грудах тыкв… Сердце у меня упало, но тут, наконец, я заметил ее под мешковиной. Я подошел и стиснул ее дрожащими руками.
Старик улыбнулся мне и протянул пару шишковатых тыкв, из тех, что мы разгружали:
– Разве твоя мать не будет рада, если ты принесешь ей пару лучших оранжевых масляных тыкв по эту сторону от Эльда?
– Н-нет, я не… – выдавил я, отмахиваясь от воспоминания о сбитых пальцах, роющих землю, и вони паленого волоса. – Я… ну, то есть вы и так уже…
Я осекся, крепче прижал к себе лютню и отступил на пару шагов.
Старик пристально посмотрел на меня, словно впервые меня увидел. Я внезапно представил, как я должен выглядеть: оборванный, истощенный… Я обнял лютню и попятился еще дальше. Крестьянин уронил руки и перестал улыбаться.
– Эх, парень-парень! – тихо сказал он.
Старик положил тыкву на место, обернулся ко мне и заговорил мягко и серьезно.
– Мы тут с Джейком торговать будем до заката примерно. Если к тому времени найдешь, что искал, так милости просим к нам на хутор. Нам с хозяйкой лишние руки временами ой как нужны! Так что ты нам пригодишься. Скажи, Джейк?