Хроника Убийцы Короля. День первый. Имя ветра - стр. 106

Пайк расхохотался.

– Я столяра ищу, – пробормотал я, слегка оглушенный.

Лицо у Пайка скривилось в свирепой гримасе. Он схватил меня за плечи.

– А тебя кто-то спрашивал?! – заорал он. – Тебе говорили, что ты можешь что-то вякать, а?

Он с размаху ударил меня лбом в лицо, я услышал хруст и почувствовал резкую боль.

– Слышь, Пайк! – голос доносился откуда-то, откуда доноситься никак не мог. Чья-то нога потыкала мой футляр с лютней, опрокинула его набок. – Слышь, Пайк, глянь-ка!

Услышав гулкий звук, с которым футляр упал на землю, Пайк посмотрел под ноги:

– Эй, Нальт, что это ты спер, а?

– Она не ворованная!

Один из мальчишек, державших меня за руки, расхохотался:

– Ну да, конечно, тебе ее дядюшка дал, чтобы ты ее продал и купил лекарство для больной бабули!

Он снова заржал. Я отчаянно моргал, пытаясь избавиться от слез, которые текли из глаз.

Послышалось три щелчка – кто-то расстегнул застежки. И отчетливый аккорд – лютню достали из футляра.

– Ой, Нальт, твоя бабуля так расстроится, что ты это потерял! – тихо произнес Пайк.

– Раздави нас Тейлу! – выпалил мальчишка справа от меня. – Пайк, да ты знаешь, сколько она стоит? За такое золотом платят!

– Не поминай имени Тейлу всуе, – сказал мальчишка слева от меня.

– Чего?

– «Не поминай имени Тейлу иначе, как в час великой нужды, ибо Тейлу судит всякую мысль и всякое деяние», – процитировал тот.

– Так вот, пусть Тейлу меня обоссыт своим обгорелым членом, если эта штуковина не стоит двадцати талантов! А это значит, что хоть шесть-то мы с Дикена слупим. Вы представляете, сколько всего можно сделать на такие деньжищи, а?

– Ничего ты на них не сделаешь, если не прекратишь говорить такие вещи. Тейлу бдит над нами, однако месть его страшна! – Голос второго мальчишки звучал благоговейно и испуганно.

– Чего, опять в церкви заночевал, да? К тебе вся эта религия липнет, все равно как ко мне блохи!

– Я те щас руки узлом завяжу!

– Твоя мамка дает за пенни!

– Маму мою не трожь, Лин!

– За железный пенни!

К этому времени я успел проморгаться и теперь видел, что Пайк присел на корточки посреди переулка. Он завороженно глазел на лютню. Мою прекрасную лютню! Он крутил ее своими немытыми лапами, и вид у него был мечтательный. Сквозь пелену страха и боли меня мало-помалу начал пробирать ужас.

Голоса у меня за спиной становились все громче и громче, а внутри меня разгорался жаркий гнев. Я напрягся. Драться с ними я не мог, но знал, что, если схватить лютню и добежать до толпы, я, возможно, смогу от них отделаться и снова оказаться в безопасности.

– …А она все равно трахалась! Только теперь ей платили всего по полпенни за раз. То-то у тебя и головка такая слабая. Хорошо еще, что вмятины не осталось! Не расстраивайся – потому-то ты у нас теперь такой религиозный! – торжествующе закончил первый мальчишка.