Хранители Мультиверсума. Книга пятая: Те, кто жив - стр. 5
– Риск небольшой, – не согласился Воронцов. – Даже если паропроводы опять засифонят, ничего страшного. Плановая остановка вот-вот, заодно и заменим.
Матвеев молча пожал плечами.
– Реактор восемьдесят, поле сто! Установка в режиме!
– Отсчёт!
– Десять, девять, восемь…
«Великий момент, торжество советской науки, – подумала Ольга, – а я о каких-то глупостях думаю. Испортил настроение Куратор этот…»
– Три, два один… Разряд!
Все напряженно уставились в обзорное окно. Лампы в помещении пригасли и тревожно загудели, больше ничего не происходило. Стоящий перед аркой Курценко недоуменно повернулся и развел руки в вопросительном жесте. Мол: «И что?».
– Добавьте энергии! – нервно вскрикнул Воронцов. – Мало!
– И так пятьдесят мегаватт качаем, – ответил ему Матвеев. – Куда ещё?
– Добавьте!
– Реактор восемьдесят пять! Давление первого контура в красной зоне! Давит из-под уплотнителей! Поле сто десять!
– Да гасите уже, рванёт! – зло сказал Матвеев.
– Есть реакция поля! Есть! – закричал от своего пульта Мигель, показывая пальцем на стрелку большого квадратного прибора. – Сейчас откроется!
– Неужели? – подскочил Воронцов.
– Отключайте! – неожиданно закричал Матвеев. – Отключайте, не тот вектор! Вы что, не видите?
– Опять вы, това… – начал директор.
Свет моргнул, пол дрогнул, по герметичной аппаратной как будто пронёсся холодный сквозняк. Гул оборудования резко затих, лампы снова загорелись в полный накал. В тишине стало слышно, как стрекочет фиксирующий ход эксперимента киноаппарат. Перед аркой растерянно стоял Курценко.
– Не работает ваша установка, – констатировал Куратор. Голос его был спокоен, но стоявшая рядом Ольга видела, что он в бешенстве. Еще бы – такое крушение планов…
– Ответите вы за свой саботаж, товарищи учёные… – сказал молодой человек зловеще, но его никто не слушал.
– Автоматика отрубила по превышению поля, – сказал Мигель. – Был какой-то пик…
– Что-то определённо было… – засуетился Воронцов. – Дайте мне ленту самописца… Да, вот же, скачок! Установка сработала! Но почему…
На стене аппаратной громко зазуммерил телефон внутренней связи.
– Да, я, у аппарата… – ответил Лебедев. – Что?
– Что исчезло? – голос его стал изумлённым. – Вы что, шутите так? Вы там что, пьяные?
Держа в руке эбонитовую трубку, директор повернулся к коллегам. Лицо его было растерянным, единственный глаз глупо моргал.
– Говорят, там солнце исчезло…
Историограф. «Феномен очевидца»
На «боевые» меня теперь дёргали редко. Безумие первых дней осады, когда приходилось спать, не раздеваясь, в обнимку с планшетом, схлынуло. Наладился график работы операторов, пошла ротация на блокпостах, организовался отдых. Да и сами штурмовки стали куда реже – отбившись от первого внезапного натиска, Коммуна устояла, удержала ключевые реперы, перевела конфликт в позиционную фазу. Постепенно и до меня дошла старая солдатская мудрость: война – это много скуки между приступами паники.