Хранители Мультиверсума. Книга пятая: Те, кто жив - стр. 7
– Нет, Настенька, – терпеливо отвечал я белокурой девице в тревожно-оранжевом, как спасжилет, платьице. – Твой вопрос не имеет ответа. В истории нет никакого «на самом деле». История – это своеобразный литературный жанр, книжная игра, если угодно. Историк изучает, что написали другие авторы до него, и, на основе их книг, пишет новую, которую, через годы, будут изучать следующие историки. Книжки о книжках, написанные по книжкам про книжки – это и есть наука история. Существенная часть того, что мы знаем, например, о Древней Греции, почерпнута из художественных книг слепого писателя Гомера, который, вполне возможно, сам является литературным персонажем, выдуманным Геродотом.
– Я не понимаю! – морщит тонкий прямой нос юная блондинка. – Ну ладно, Греция. Но ведь то, о чём вы рассказывали сегодня, случилось не так давно, есть люди, которые всё видели своими глазами! Почему нельзя просто спросить их?
– Это немного не так работает, – я придумывал на ходу, как объяснить этим сообразительным, но юным слушателям «феномен очевидца». – Давай попробуем на примерах, ты не против?
Девочка серьёзно кивнула, соглашаясь.
– Все мы знаем, что Коммуна сейчас в состоянии… ну, скажем, войны. Так?
Дети в аудитории оживились, в глаза засветился живой интерес, кто-то даже растолкал спящих рядом. Тема явно была всем близка.
– Это началось совсем недавно, то есть, ты видела всё своими глазами, верно?
– Да, конечно, – подтвердила девочка.
– А теперь давай представим, что прошло лет этак пятьдесят, и к тебе приходит твой внук!
Дети тихонько захихикали, фыркая в ладошки.
– Бабушка, бабушка Настя! – запищал я нарочито тонким голосом. – А расскажи, что случилось, когда на Коммуну напали?
Смешки усилились, но белобрысая ответила совершенно серьёзно, тщательно выбирая слова:
– Слушай, внучек! В тот год, когда мне исполнилось тринадцать лет, и я была совсем как ты сейчас, на нашу Коммуну напали Агрессоры!
«Агрессоры, значит, – подумал я, – вот и термин устаканился. Актуализация через символизацию. Их самоназвание „Комитет спасения“ звучит слишком двусмысленно».
Хихиканье в зале затихло, дети внимательно слушали.
– Тёмной ночью, когда все в Коммуне спали, с оружием в руках ворвались они через реперные точки в город и начали убивать направо и налево из своих страшных, пробивающих человека насквозь, скорострелок! Многих они успели убить, но наше ополчение бросилось на защиту мирных людей и отбило нападение. Тогда Агрессоры решили закрыть нам все пути и устроить блокаду. Они захватили наши реперы в других срезах, надеясь, что мы сдадимся. Но мы не сдались! Нам пришлось тяжело – наши ополченцы отбивали у врага репер за репером, многие из них погибли в бою. Некому было защищать Коммуну и мы, дети, сами взяли в руки оружие! Мы выстояли и не дали Агрессорам задушить нас в кольце блокады, но мы никогда не забудем тех, кто не дожил до победы!