Хранители Мультиверсума. Книга пятая: Те, кто жив - стр. 3
– Они уже не те, что раньше, – сказал задумчиво майор. – И кадры похуже пошли, и оружие… Раньше скорострелки были у всех, а сегодня – только у каждого десятого. Остальные со старыми «калашами», как лохи. В первой высадке любой из них был в полном композитном бронекомплекте, а сейчас – одна кираса. Понимаешь, что это значит?
– Их ресурсы тоже не бесконечны.
– В общем, не ссы, писатель, прорвёмся.
– Я не писатель, – запротестовал я. – Я официальный историограф Коммуны!
– Тем более, – серьёзно сказал Борух. – Историю, сам знаешь, пишут победители!
Коммунары. Катастрофа
– Значит, откроется здесь? – молодой, поразительно блёклой внешности человек в штатском заинтересованно осматривал обвитую толстыми кабелями металлическую арку.
– Если откроется… – буркнул недовольно Матвеев.
– Ну, Игорь Иванович! – профессор Воронцов возмущённо вскочил со стула. – Мы же сто раз обсуждали…
– Мы не обсуждали, – желчно ответил худой и нервный учёный, одетый в потасканный и не очень чистый лабораторный халат, – вы вещали, заткнувши уши…
– При всём уважении… – у профессора Воронцова халат был идеально бел, выглажен и накрахмален, а внешность настолько академическая, что так и просилась портретом в школьный кабинет физики, между Ньютоном и Кюри. – При всём уважении, товарищ Матвеев, но ваша позиция кажется мне недостаточно аргументированной. Пораженческой мне кажется ваша позиция!
– Товарищи, товарищи! – примирительно сказал директор ИТИ Лебедев, крупный широкоплечий мужчина с чёрной пиратской повязкой через левый глаз. – Все имели возможность выступить на совещании вчера, давайте не будем повторяться… Решение принято, правда, товарищ Куратор?
Человек в штатском внимательно посмотрел на учёных, помолчал, а потом уверенно кивнул.
– Принято, – сказал он жёстко. – Партия и правительство ждут от вас результата, товарищи учёные. В вашу установку вложены огромные народные средства, и пора уже показать, что вложены они не зря.
«Какой он всё-таки неприятный, – подумала Ольга, – вот всё вроде правильно говорит, а ощущение гадкое, как будто врёт».
Временно приставленная к Куратору сопровождающей от института, девушка откровенно тяготилась этой обязанностью. В первом отделе, где она работала помощницей, накопилась куча бумаг, требующих разбора, – к режиму секретности в Институте относились более чем серьёзно, – но прибывший из столицы слишком молодой для такого высокого поста функционер не отпускал её от себя целыми днями. В её положении это было утомительно физически и тяжело морально. Особенно после вчерашней безобразной сцены…