Хранитель света. Код Фауста. Мифомистика 21-го века - стр. 65
№№№№№№
Эту ночь Маргарита помнила до последней минуты своей жизни, а она длилась еще три десятка лет – мгновение в контексте вечности, но бесконечно долго в реальности. И все время она всей душой стремилась туда, и вынуждена была оставаться здесь изо дня в день, из года в год, разрываясь между двумя мирами.
Лекарство пока утихомирило боль, но завтра она вернется, и с новой силой начнет терзать Фауста. На рассвете он возвращался к комедии, понимая, что далеко не все успеет сделать. Но будет делать столько, сколько успеет, у него нет выбора, никогда не было и не будет.
Он допишет свое полотно. Совсем не такое счастье и буйство красок, как у Рубенса, но это его полотно. Другого в этой жизни уже не будет. И его Марго тоже сохранит и подарит миру его главное творение. Хотелось посмотреть как было все у Данте, ведь с ним не было Беатриче, но комедия все равно сохранилась. Ему легче, он побродит пока с Вергилием и подождет ее появления, чтобы вместе потом подняться на небеса. А пока им будет что посмотреть, о чем поговорить с Вергилием, о том, как вывести из девятого круга Люцифера, например..
Они обе – жена художника и его жена, должны будут служить оправданием для дочери Зевса, из-за которой была объявлена война Трое и погибли все герои и цари.
Каждый из нас, возвращаясь в этот мир, служит оправданием для какого-нибудь древнего героя, пытается в новой жизни исправить то, что тот так и не смог изменить, уходя.
Не потому ли нам всем снова и снова приходится возвращаться.
– Я ухожу, но я вернусь, чтобы закончить комедию об Аде и Рае и как-то искупить все, что было сотворено не так, на это обычной ни у кого одной жизни не хватает, а может быть, не хватит и нескольких жизней, чтобы все изменить и исправить. Но в ту ночь и Фаусту и Маргарите казалось, что они прошли этот путь и оказались почти у цели, на этот раз они смогут сделать это.
Глава 9 Призрак
В ту ночь, когда Фауст обнимал Марго и наслаждался сном – и это стало его редким поводом для наслаждения, появился внезапно третий из замученных поэтов.
Странный это был призрак. Сбиваясь и путаясь, словно за ним гнались, он говорил о том, что пережил в те годы, о пытках, издевательствах, о том, как палачи окончательно свели его с ума.
– Ты пытаешься с ними о чем-то договориться, ты все еще веришь во что-то, несчастный. Люцифер останется Князем тьмы, ты не сможешь вывести его на свет, никогда не сможешь, даже не мечтай об этом.
Как яростно, как горестно твердил он в тот момент о невозможности что-то изменить в безумном мире.
И тут он увидел вино и ощутил запах еды. И ярость, как молния внезапно вспыхнула в его душе.