Хозяйка приюта. Чудо под Новый год - стр. 7

– Как вас зовут? – спросила я, надеясь, что удастся сбыть беднягу родным. Пусть сами о нем заботятся. Как верно заметила Линара, наш великовозрастный подкидыш явно не из простых. Судя по одежде, деньги у него есть, а значит, он может оплатить работу хорошего лекаря.

Мужчина на постели открыл рот, словно собирался назвать мне свое имя, и застыл. Его изящные черные брови сошлись на переносице. На лбу проступила глубокая морщинка. Выглядел он как человек, который мучительно пытается что-то вспомнить.

– Меня зовут… – красавец брюнет нахмурился еще больше. – Зовут…

С протяжным вздохом он откинулся на подушку, и я почувствовала, как дернулась нитка, продетая в иголку, что я держала в руке.

– Ш-ш-ш, – зашипел мой пациент, потревожив рану, а затем простонал с обреченным видом: – Не помню. Я ничего не помню.

Ну дела.

Ситуация осложнилась. Похоже, на руках у меня был не просто раненый, а раненый с амнезией. Такого, даже подлечив, на улицу не выставишь – пропадет.

Мужчина морщил лоб, кусал губы, тер пальцами переносицу. Наверное, усиленно копался в своей дырявой памяти.

– Надо зашить рану, – вздохнула я, предвкушая неприятную обязанность. – Потерпите. Вот, выпейте.

Свободной рукой я потянулась к бутылке с яблочной настойкой нашего кочегара – какая-никакая анестезия.

С брезгливым видом незнакомец покрутил бутылку перед лицом, принюхался к янтарной жидкости внутри и скривился.

– Мерзость.

Но все-таки хлебнул из горлышка. Острый кадык на белой шее дернулся вверх-вниз.

– Приступайте.

Его голова опустилась на подушку. Длинные черные волосы рассыпались по белоснежной наволочке. Пальцы стиснули простыню.

«Не просто богатый, – подумала я, украдкой рассматривая своего пациента. – Знатный. Не какой-нибудь зажиточный лавочник, сколотивший состояние на продаже булок, а дворянин».

Это было видно.

Даже потеряв память, незнакомец вел себя с уверенностью человека, привыкшего, чтобы ему подчинялись. Взгляд – властный, исполненный гордости, тон – командный и не терпящий возражений. В каждом жесте мужчины сквозило глубокое чувство собственного достоинства. Так ведут себя сильные мира сего. Те, кто твердо стоят на ногах. Люди с титулом и огромным состоянием. Богачи не в первом и не во втором поколении.

И все же этот человек здесь – под крышей «Милосердной Мариты», в убогой комнатушке с сырыми стенами, раненый, уязвимый и нуждающийся в моей помощи.

Со вздохом я принялась за лечение.

Я боялась, что мой пациент, изнеженный аристократ, будет кричать и дергаться от боли, но мужчина не издал ни звука и ни разу не шелохнулся. Когда, закончив зашивать рану, я подняла на него взгляд, то увидела, что он прикусил губу до крови. Его лицо было мертвенно-бледным, на лбу от напряжения вздулись вены.