Хозяйка каменоломни в Драконьем доле - стр. 18
– Мариса, ну что ты… – Анна растерялась. Поспешила к камеристке и обняла ее за плечи. Стала на ходу подбирать нужные слова. – Это я сгоряча тогда… От расстройства. Посмотри на меня. Я уже в порядке, видишь?
– Вижу, – шмыгнув носом, всхлипнула Мариса. Испуганно взглянула на залитую слезами одежду. – Ох, госпожа. Простите…
– Ничего страшного, – успокоила Анна, забирая несчастный халат. Ляпнула на автомате: – Я завтра постираю.
– Вы постираете? – Мариса округла глаза. – Сами, что ли?
– У нас слуг нет, – снова оконфузилась Анна, повторив любимую фразу своей матушки.
Мариса испугалась:
– А как же я? Вы меня прогоняете, что ли?
– Нет, что ты! Это просто поговорка такая. – Пояснение родилось само собой. – Из сна. Привязалась…
Надо меньше говорить.
А то все из-за стресса проклятого. Из-за рассеянности.
И старости. Ведь в душе она до сих пор парализованная старуха из двадцать первого века с плохой памятью и грузом предательства на душе.
Как ни крути.
Что ж…
Но не это расстраивало Анну и наводило на темные мысли. Другое. Пазл последних дней жизни прежней хозяйки тела складывался в пренеприятнейшую картинку. Никакой там, в пути, не приступ был, похоже…
Неужели прежняя Анна решилась на подобное?
Господи… Бедная… Бедная девочка!
Голос Марисы вырвал из капкана ужасных мыслей.
– У той женщины, из сна, наверное, все в жизни было легко и прекрасно? – предположила вдруг камеристка. – Наверное, у нее там хорошая жизнь, замечательная семья и верный муж. Так?
– Нет, – с горечью призналась Анна. – Муж поступил с ней так же, как герцог со мной. Выкинул больную за ненадобностью. – Она печально улыбнулась. Добавила, с теплом вспомнив родителей, подруг, племянников и племянниц, их детей, любимых собак и кошек, зачитанные до дыр книги, походы, поездки, работу, праздники, дачу, увлечения и все остальное. – Впрочем, в остальном жизнь у нее действительно отличная была. Ты права.
В тот же миг она почувствовала, как неподъемный груз вселенской усталости давит на плечи каменной плитой. Захотелось прекратить непростой разговор, уснуть и забыться.
Хотя бы просто лечь.
– День у вас трудный выдался, – поняла все без слов камеристка. – Ложитесь. А то я вас совсем заболтала.
Анна спросила с надеждой:
– Ты будешь рядом?
– В соседней комнате, – раздалось в ответ.
Она легла на кровать. Закуталась в тяжелое одеяло, пахнущее сухим ментоловым разнотравьем. Мелисса, мята, котовник… Всего и не разберешь. Закрыла глаза, окунаясь в баюкающие звуки дикой ночи.
Здесь не было места привычным городским шумам. Не гудели машины. Не играла музыка в ночных барах туристического центра. Не стрекотали у окраин стремительные поезда.